Ее реакция: "Клюква в сахаре… Моя любимая… И ты не купил? Как ты мог?!" – и смотрит на меня как на врага народа.
На мой взгляд, это совершенно нормальная, естественная реакция.
Но разве мне от этого легче? Реакция моя: "Аллочка, хорошо, я был не прав – но если ты будешь на меня так смотреть, я все равно не стану человеком, который никогда не допускает ошибок. А ведь еще одна-две такие ситуации, и я просто не буду тебе рассказывать, что и когда у меня происходит. Мне не нравится, когда ты на меня смотришь вот так (показал, как), а больше нравится, когда ты смотришь на меня так (тоже показал, как)".
Насколько это трудно – своей импульсивной реакцией не разрушить откровенность, не спровоцировать ложь – я знаю по себе. Я свою жену люблю.
Но, в частности, моя любовь к ней проявляется в том, что я хочу, чтобы она делала зарядку. Главное, мы с ней это уже не раз обговаривали, она согласна и даже обещала. Тем не менее, прихожу вечером домой, спрашиваю ее: "Ты зарядку сегодня делала?" – она отвечает: "Нет". Что мне делать? Если я начну возмущаться, говорить! "Ну как же так, ведь ты же обещала!" и прочие справедливые, но неприятные для нее вещи, что будет на следующий день? Я ее спрошу: "Ты делала зарядку?" – Она скажет: "Да". А на самом деле? – Не делала. Она врет, но кто в этом виноват? – Я.
Или проблема с детьми. Прибегут с улицы мокрые по уши и с синяками:
"Дрались? – Дрались". Отругаешь – на следующий день прибегут такие же, но на вопрос "Дрались?" ответят: "Нет, упали". Врут, а кто приучает их к вранью? – Родители.
И если иногда у меня девушки спрашивают: "А вот почему мой молодой человек мне все время врет?" (вопрос довольно типичный), – я сразу гляжу, какие у нее глаза. И если вижу, что в глазах спрятаны молнии, чуть что – испепелят, то, видимо, ответ ясен.
Вот когда она станет человеком, кому правду говорить не опасно, тогда ей правду говорить и начнут.
ВРУТ ТОМУ, КОМУ ПРАВДУ ГОВОРИТЬ ОПАСНО
Ни капли холодного, острого, злого!
Я бы эти стихи повесил во всех поликлиниках, во всех школах и в каждом доме – ведь каждый из нас по-своему "болен", и каждому из нас нельзя "ни капли холодного, острого, злого".
А теперь разрешите задать вам такой вопрос: "Допускаете ли вы, что близкого, дорогого вам человека когда-то можно ударить? Оттолкнуть? Уколоть?
Дать пинок? Треснуть головой об стенку? Размазать мордой об стол?"
Простите, забыл одно слово – не физически, а морально! То есть взглядом, словами, интонацией…
Если я правильно понимаю, то большинство интеллигентных людей считают, что это вполне допустимо, по крайней мере, сами они допускают себе это.
Ведь не ударил же, а только сказал. Не ударил, не ударил!
И, не особо задумываясь, мы можем близкого (тем более далекого) человека когда-то задеть (морально), задавить (психологически), уничтожить (нравственно), испепелить взглядом, терзать молчанием, мучить неопределенностью, растоптать прямой речью, расстрелять эпитетами, и при этом вовсе не считать себя палачом. Ведь не физически, а морально. Мы прекрасно знаем, что это не менее больно, а, скорее, даже более. Но это-то нас как раз и устраивает, мы и хотим уколоть побольнее. И когда я слышу:
"Убить тебя мало!" – я верю, что это не просто метафора: все это и делается.
Посмотрите таким взглядом на свою семью: какие картинки проявятся? Что такое ругань, как не обыденный мордобой? Вы – участвуете в этом мордобое?
РУГАНЬ – ЭТО ОБЫДЕННЫЙ МОРДОБОЙ. ВЫ В ЭТОМ УЧАСТВУЕТЕ?
Но давайте для начала взглянем на кое-какие житейские мелочи, хотя бы на то, как мы разговариваем друг с другом.
Гуляем по осеннему парку: мы с женой и наши знакомые – Костя и Лида, супружеская пара. Разговариваем ни о чем, но вдруг она обращается к нему:
"Вон туалет, беги, а то у тебя всегда проблемы…" Это у нее такой юмор, и это она ему при посторонних.
Не надо такого юмора!
У Кости есть брат Володя, он часто у них бывает, и Лида с ним дружит.
Вдруг Костя вспомнил:
– Да, Лид, ты знаешь, завтра у Володи день рождения!
– Что ж ты раньше не сказал?!
Упрек… – и суть даже не в том, заслужен он или нет. Это упрек-удар-пинок мужу – вместо благодарности за то, что подсказал, вместо радости, что завтра может быть праздник.
Дальше:
– Слушай, Лид, давай завтра к ним махнем, поздравим, посидим хорошо…
– Ишь ты умный какой, а куда я дену ребенка?
– Ну давай я поговорю с твоей мамой, может, она посидит?
– Она и так работает, не надо еще ребенка вешать ей на шею.
– Да ну тебя! Разве с тобой когда-нибудь договоришься?! (надулся, замолчал…) Интересно, тут нужны комментарии? Почти через слово – возражения, высмеивания, обвинения. Самое смешное, что это выдается даже без раздражения, как норма общения. Завершающая все обида Кости – не более умна, чем предыдущие реакции Лиды.
Идем дальше. Он везет коляску, в которой их трехмесячный сын. На дороге лужи, и он объезжает их не всегда удачно. Лида не выдерживает:
– Ну куда же ты в лужу-то, не можешь как нормальные люди везти коляску?
Я интересуюсь:
– Слушай, а если бы Костя был тебе не муж, а любовник, ты ему так сказала бы?
– Конечно, нет, но ведь это муж…
Не надо мужу делать замечания! По крайней мере, в такой форме и таким тоном.