Все будет ясно из примеров.
Муж радостно рассказывает жене, что у них на работе новая сотрудница – умница, прекрасно знает дело, а главное – великолепный человек – веселая, милая и, кстати, внешне симпатичная… А жена почему-то – не в восторге и, более того, начинает отпускать колкости в адрес мужа. Рано или поздно он это почувствует – и что? Видимо, останется при своих мыслях, но от жены отдалится: она его здесь не понимает.
А вот короткая история: "Клюква в сахаре".
Я пошел гулять с друзьями – видим, продается (не поверил своим глазам!) клюква в сахаре – розовое воспоминание детства… Я тем не менее к ней равнодушен, а вот друзья загорелись, но, оказывается, клюква продается только с "нагрузкой". Ребята пригорюнились – зачем им еще какие-то консервы в собственном соку?, а я им говорю: "Хотите, куплю без нагрузки? – Да ну, не купишь?" Хорошо, что права свои знаю, как ими пользоваться – тоже. Подошел к продавщице, поговорил с ней минутку, все нормально: она продала ребятам три пачки, как они и хотели. Я, довольный, прихожу домой и, радостный, рассказываю все жене…
Ее реакция: "Клюква в сахаре… Моя любимая… И ты не купил? Как ты мог?!" – и смотрит на меня как на врага народа.
На мой взгляд, это совершенно нормальная, естественная реакция.
Но разве мне от этого легче? Реакция моя: "Аллочка, хорошо, я был не прав – но если ты будешь на меня так смотреть, я все равно не стану человеком, который никогда не допускает ошибок. А ведь еще одна-две такие ситуации, и я просто не буду тебе рассказывать, что и когда у меня происходит. Мне не нравится, когда ты на меня смотришь вот так (показал, как), а больше нравится, когда ты смотришь на меня так (тоже показал, как)".
Насколько это трудно – своей импульсивной реакцией не разрушить откровенность, не спровоцировать ложь – я знаю по себе. Я свою жену люблю.
Но, в частности, моя любовь к ней проявляется в том, что я хочу, чтобы она делала зарядку. Главное, мы с ней это уже не раз обговаривали, она согласна и даже обещала. Тем не менее, прихожу вечером домой, спрашиваю ее: "Ты зарядку сегодня делала?" – она отвечает: "Нет". Что мне делать? Если я начну возмущаться, говорить! "Ну как же так, ведь ты же обещала!" и прочие справедливые, но неприятные для нее вещи, что будет на следующий день? Я ее спрошу: "Ты делала зарядку?" – Она скажет: "Да". А на самом деле? – Не делала. Она врет, но кто в этом виноват? – Я.
Или проблема с детьми. Прибегут с улицы мокрые по уши и с синяками:
"Дрались? – Дрались". Отругаешь – на следующий день прибегут такие же, но на вопрос "Дрались?" ответят: "Нет, упали". Врут, а кто приучает их к вранью? – Родители.
И если иногда у меня девушки спрашивают: "А вот почему мой молодой человек мне все время врет?" (вопрос довольно типичный), – я сразу гляжу, какие у нее глаза. И если вижу, что в глазах спрятаны молнии, чуть что – испепелят, то, видимо, ответ ясен.
Вот когда она станет человеком, кому правду говорить не опасно, тогда ей правду говорить и начнут.
ВРУТ ТОМУ, КОМУ ПРАВДУ ГОВОРИТЬ ОПАСНО
Ни капли холодного, острого, злого!
Я бы эти стихи повесил во всех поликлиниках, во всех школах и в каждом доме – ведь каждый из нас по-своему "болен", и каждому из нас нельзя "ни капли холодного, острого, злого".
А теперь разрешите задать вам такой вопрос: "Допускаете ли вы, что близкого, дорогого вам человека когда-то можно ударить? Оттолкнуть? Уколоть?
Дать пинок? Треснуть головой об стенку? Размазать мордой об стол?"
Простите, забыл одно слово – не физически, а морально! То есть взглядом, словами, интонацией…
Если я правильно понимаю, то большинство интеллигентных людей считают, что это вполне допустимо, по крайней мере, сами они допускают себе это.
Ведь не ударил же, а только сказал. Не ударил, не ударил!
И, не особо задумываясь, мы можем близкого (тем более далекого) человека когда-то задеть (морально), задавить (психологически), уничтожить (нравственно), испепелить взглядом, терзать молчанием, мучить неопределенностью, растоптать прямой речью, расстрелять эпитетами, и при этом вовсе не считать себя палачом. Ведь не физически, а морально. Мы прекрасно знаем, что это не менее больно, а, скорее, даже более. Но это-то нас как раз и устраивает, мы и хотим уколоть побольнее. И когда я слышу: