Что очень показательно – среди врачей нет не только личных врачей Сталина – Виноградова и Преображенского, – но и тех, кто немедленно обязан был прибыть к больному вождю: начальник Лечебно-санитарного управления (Лечсанупра) Егоров – посажен вместе с Виноградовым; министр здравоохранения СССР Смирнов – исчез как раз накануне болезни Сталина, замененный Третьяковым, которого никто из врачей не знает и который тоже никого из специалистов не знает.
Интересно, что в последние годы делается все возможное, чтобы подогнать друг к другу детали разваливающейся гипотезы о «естественной смерти» Сталина. Одним из важных ее составляющих является утверждение, что, мол, в Лечсанупре работали плохие врачи. А все потому, что медицинский персонал, стоявший на страже здоровья Вождя, подбирали, мол, прежде всего, по признаку безусловной преданности.
Затем штампуются рассказы об ошибках кремлевских врачей. Г. Костырченко пишет: «Следует особо отметить, что при Сталине качество лечения высшей сановной бюрократии, входившей в так называемую «особую группу» медицинского обслуживания, было, мягко выражаясь, далеко не идеальным. В знаменитой «кремлевке», как и повсюду, царил мертвящий дух чиновной иерархичности, корпоративности, круговой поруки со всеми вытекавшими из данной ситуации последствиями».
Прошу обратить внимание на классический способ «аргументации» антисталинистов – набор ничем не обоснованных утверждений. Там и про «мертвящий дух», который был «везде», хотя документы эпохи показывают принципиально противоположную картину – очень высокую активность общества и ярко выраженный энтузиазм. Ну и то, что группа руководителей страны, специалисты по управлению высочайшего класса, представлены сборищем дегенератов, не способных понять, что их лечит чуть ли не шайка шарлатанов. Руководители страны, что, безумцы?
Профессора Лечсанупра получили свой огромный опыт, работая в самых разных местах, и уже впоследствии были приглашены для работы в Кремле. Наверное, их опыт сразу испарился после этого? Нет, люди, заявляющие такое, – бесчестные манипуляторы.
Костырченко приводит примеры явных ляпов кремлевских врачей. Например, профессор П. Егоров направил летом 1952 года бывшего министра госконтроля Л. Мехлиса, страдавшего от сердечной недостаточности, в Крым. В то время считалось, что это противопоказано при такой болезни. Через несколько месяцев Мехлис умер (ему было 63 года). Ту же ошибку совершил профессор М. Вовси, направивший на лечение в Сочи страдавшего болезнью сердца главного маршала бронетанковых войск Н. Федоренко – тот умер в возрасте 51 года.
Почему так вышло, должно было бы стать причиной, как минимум, должностного расследования. Согласен с теми, кто говорит, что следует решительно осудить сталинские порядки – они были чересчур мягкими…
К списку Г. Костырченко можно присоединить врача Р. Рыжикова, который 9 мая 1945 года подчинился желанию своего пациента, начглавПУРа Щербакова, и разрешил тому выехать на день из санатория в Москву – посмотреть салют Победы, но назавтра Щербаков умер! Здесь можно было бы осуждать врача, если не представлять, чем же был День Победы для человека, отдавшего все силы для приближения этой Победы.
Костырченко приводит еще пример: академик Виноградов, помимо врачебной работы в кремлевской больнице, заведовал кафедрой в 1-м Московском мединституте, был главным редактором журнала «Терапевтический архив», заведовал электрографическим отделением Института терапии, а также занимал несколько других административных должностей. А также все остальные обвиняемые по «делу врачей» были невероятно перегружены многочисленными учебными, редакторскими, научными обязанностями… Но ведь медицина как наука постоянно развивается, необходимо было непрерывно учиться – профессорам же не оставляли никакого жизненного времени и сил на усовершенствование.
Из всего этого у читателя должно сложиться мнение – академик Виноградов лечить не умел. Однако перед нами типичный пример подтасовки фактов и обыкновенного мошенничества – из всего написанного ни в коей мере не следует, что реально практикующий Виноградов был плохим врачом.
Там же приводится случай с маршалом Жуковым: по воспоминаниям доктора Чазова, в Кремлевку привезли полководца полутрупом, консилиум профессоров единодушно приговорил его к неизбежной кончине, и только поэтому начинающему кардиохирургу Чазову разрешили рискнуть и применить особый способ лечения (все равно маршал умрет, так что риска ни для кого особого нет!) – и молодой врач вытащил Жукова с того света! Все это, однако, известно со слов и в интерпретации самого Чазова. Далеко не факт, что именно так все обстояло в реальности.