– Вот бл… – мне запрещалось произносить слово на «бл». – Блин, блин, блин.
Выругавшись, я бросила на голубя ядовитый взгляд, но его это не задело. Он с интересом наблюдал, как я подняла велосипед и, пошатываясь, потащила его на себе. К счастью, он не стал подлетать ближе и остался на месте. Я с облегчением выдохнула. Метров через пятнадцать рискнула оглянуться. Ничего. Я поспешила домой, чтобы избежать еще одной встречи с ним.
Затолкав велосипед в сарай, я забежала в дом. Было ясно, что в кафе яблоку негде упасть. Носочек помчался ко мне, и я подхватила его на руки. Вдвоем мы пробрались в мою комнату, где я вытащила из тайника под кроватью свой шоколадный запас. Мне срочно требовалось что-нибудь, чтобы успокоиться.
Стоило проглотить первый шоколадный батончик, как я расслабилась. За ним последовал второй. Мои любимые – с карамелью и орешками, самые вредные для зубов.
С наслаждением я откусила еще кусочек и почувствовала, как все сжалось в груди, а сердце ушло в пятки. Голубь, устроившись на подоконнике, начал ворковать. Быть этого не может.
Носочек возмущенно замяукал, увидев постороннего. К моему ужасу, этот трус разбежался и запрыгнул на подоконник. Точнее, попытался. Он зацепился лапками за выступ, чтобы подтянуться. Во время этой нелепой атаки голубь захлопал крыльями, но теперь надменно наблюдал за жалкими попытками Носочка. Он бросил полный высокомерия взгляд на кота, потом на меня. Я спрыгнула на пол и, схватив Носочка, захлопнула окно и задернула занавески. В этот момент в комнату ворвалась мать и увидела все мои накопленные сокровища, разбросанные на кровати. Ее взгляд был красноречив.
– Я же не ошибаюсь, Элиза? Я там гну спину, а ты спокойно ешь сладости? Сколько раз я тебе говорила, что после школы ты должна помогать мне?
Я молча вздохнула.
– И что за дрянь ты опять ешь? Не можешь найти более разумное применение своим карманным деньгам?
Речь шла о пяти фунтах, которые она щедро выдавала мне каждую неделю. Видимо, мама ожидала, что я потрачу их на учебники и другую полезную ерунду.
– Тогда почему Финн тебе не помогает?
Мама уперла руки в бока.
– Ты прекрасно знаешь, что Финн должен готовиться к собеседованию в университете. Ему нужен отдых.
В это мгновение из комнаты брата донеслось хихиканье и скрип.
– Не такой уж и незначительный повод, если тебе интересно мое мнение, – мама сурово взглянула на меня. Она не хуже меня понимала, что Финн больше занят Грейс, чем этим своим собеседованием. Брату не нужна была никакая подготовка, чтобы уболтать кого угодно.
– Не хочу даже обсуждать это с тобой. Будь добра, спускайся вниз, а я соберу это барахло, – взгляд матери был полон отвращения, когда она указала на мои любимые сладости.
Я по опыту знала, что спорить бесполезно, и прошла мимо нее.
Спускаясь по лестнице, я слышала, как она ругается и собирает мои вкусности. Пройдет вечность, прежде чем я накоплю достаточно сладостей, чтобы наесться вдоволь в этом доме.
Чтобы не злить ее еще больше, я безропотно приступила к мытью посуды. Я никак не могла понять, почему мама не купит посудомоечную машину. По ее словам, она боялась испортить сделанную вручную посуду. Я недовольно оглядела разбухшие от воды пальцы. В принципе, мне нравились мои руки. Длинные и тонкие пальцы с ногтями идеальной формы. Пальцы пианистки, говорил папа, а потом, когда мне исполнилось семь, к моему ужасу, купил мне пианино. В отличие от Скай, я объявила этой штуке войну и была счастлива, когда больше никто в доме не хотел, чтобы я на ней играла.
Стоило ли спрашивать бабушку про дверь? С раннего детства она потчевала меня историями про эльфов, троллей и шелликотов. Неудивительно, что я отличалась такой богатой фантазией. Но по сути я ничего не знала. Может, у нее в запасе была история и про дверь – какая-нибудь древняя легенда.
Только эта дверь не была ни фантазией, ни сказкой. Она была реальна. Интересно, что она скажет о моем открытии. Мысль поделиться всем с бабушкой оказалась успокаивающей. Я уставилась на гору перемазанных десертных тарелок и снова почувствовала себя Золушкой.
Во дворе Носочек охотился на бабочек. Я с улыбкой наблюдала за его возней, пока не услышала знакомое хлопанье крыльев. Снова он. Прямо передо мной на подоконнике. Голубь.
Это становилось жутким. Невозможно выдрессировать птицу так, чтобы она меня преследовала. И этот взгляд, слишком человеческий.
Я бросила почти домытую тарелку обратно в раковину, вышла из кухни и храбро направилась к голубю. Что он сделает? Осталось три шага до птицы, два… Голубь взлетел, а я отпрянула. Ага, я его напугала. Он отлетел шагов на пять и снова опустился на землю. Ситуация показалась мне глупой. Рванув с места, я побежала к голубю, но тот вспорхнул и полетел прочь. Споткнувшись о корень дерева, я растянулась на земле. Бум. Ладони обожгло, будто огнем. Я осторожно села и потерла руки друг о друга. Вот черт!