е идти до конца и не желала нарушать данную клятву. Во мне нашлись силы, чтобы подняться с земли, куда ещё недавно упало тело Деи, и посмотреть в глаза своему противнику. Розария выглядела ужасно. Её тело было грациозное, одежда изящная, но вот глаза словно сверкали болью. Казалось, что девушка не меньше меня огорчилась из-за смерти Орхидеи, но почему же она так поступила? Почему убила человека исподтишка, а не вызвала на честную битву? В любом случае времени на раздумья у меня не было. Блондинка явно ждала моего хода, а я понятия не имела, как поступить. Мой разум пытался хоть что-нибудь придумать и изобрести, но все попытки были тщетны, пока внезапно я не заметила разноцветные огоньки у моих рук. Сначала я подумала, что это блики солнца или что-то в этом роде, но позже заметила очертания бабочек. Десятки насекомых разных цветов и размеров стали вылетать из моих рук, пронзая кожу и приводя меня при этом в изумление. «Что происходит?» - сразу врезалось мне в голову, - «Я же этого не создаю!» Но бабочки и не думали останавливаться и когда они вылетали из меня, то присоединялись к остальным и вместе с ними кружили в ярком, разноцветном хороводе. Зрелище было потрясающее, никогда я ещё не видела ничего подобного. Окружающие тоже пребывали в недоумении; даже Розария, и та на меня уставилась. И, кажется, в тот момент я осознала истинную причину всего происходящего, я поняла, кто создавал этих чудесных насекомых. - Ева, - прошептала я и коснулась живота. Не знаю, как именно мне удалось это понять, возможно, из-за тепла, которое разливалось по телу, или сработал какой-то материнский инстинкт. Не знаю. Но главное мне удалось ощутить с ней связь и это стало для меня самым незабываемым чувством. «Вот оно!» - наконец озарило меня - «То, что мне нужно!» Именно Ева помогла мне понять, как поступать дальше. Я знала, что могу победить в этой битве, только воспользовавшись своей силой, поэтому и решилась снова воссоздать кукольный домик. Естественно, чтобы обмануть Розарию, нужна была очень правдоподобная иллюзии, но к счастью я знала её слабые места. Единственное, что смущало меня, так это то, что у нас они были одинаковыми, мы обе страдали от потери близких и обе винили себя в смерти Джула. «Мне придётся воссоздать и его...» Закрыв глаза, я попыталась представить свою детскую игрушку с большими окнами и расписными стенами. После стала мысленно рисовать деревянную мебель и огромные красные ковры. Вокруг своих друзей и Розарии я словно изображала новые пейзажи, но для них все изменилось в одно мгновенье. Когда настала очередь создавать Джула, я сразу вспомнила о его длинных белых волосах и по телу мгновенно пробежала дрожь. Никогда ещё я не клонировала людей, а уж тем более погибших друзей, поэтому, когда всё закончилось и мои глаза открылись, я чуть ли не рухнула с ног. И не потому что потеряла много сил, не потому что огонь все ещё обжигал мои внутренности. Нет. Все из-за того, что при тусклом свете игрушечной лампочки я увидела его, парня, с чьей смертью казалось бы уже смирилась. Он был все так же красив, все также искренне улыбался и все также грустно смотрел на меня. - Джулиан! - воскликнула я и ринулась к нему. Он казался таким реальным, а его объятия были по-настоящему приятными. Я не могла поверить, что мне удалось его создать, и сколько бы я не удерживала слёзы, они всё равно вылились наружу. - Я здесь, - прошептал он и обнял меня ещё крепче. У меня было столько вопросов к парню, но я никак не могла отпустить его, мне хотелось вечность обнимать его и не о чём больше не думать. Не о Розарии, не о спасении друзей, а уж тем более не о его смерти. Но всё-таки тот пламенный комок во мне, названный в будущем Евой, беспокоил меня. Изобретатель как-то рассказывал мне о том, как устроены огненные люди, поэтому в данной ситуации слова подбирать было не трудно: - Зачем ты отдал мне свой огонь? - спросила я, особо не надеясь, что клон сможет на него ответить, но видимо я ошибалась, и парень помнил всю свою жизнь и все свои эмоции в ней: - Ты единственная кого я любил, Сирена, и ты единственная, кому я бы мог доверить частичку себя. И именно в тот момент все стало ясно. Тот пепел, который впитался в мою кожу, и был огнём Джула. В последние минуты жизни парень решил передать мне наследника, о чём я тогда даже и не догадывалась. - Её зовут Ева, - прошептала я и улыбнулась, - У меня было видение с ней и знаешь, она невероятно красивая... Я положила свою руку на живот и предложила Джулу тоже ощутить тепло нашей дочери. Он пришёл в восторг, и на мгновение мне показалось, что грусть, которая наполняла его глаза, исчезла, но потом старый Джул всё-таки вернулся: - И всё же зачем ты меня создала, Сирена? Я же знаю, что со мной случилось у стены... Конечно я рассказала парню всё о Розарии и моём плане касаемо её, и он даже выразил своё желание попрощаться с ней, что давало мне ещё немного времени для Кет. - Мне нужно идти, - сказала я, опустив глаза, на что огненный человек мгновенно среагировал: - Удачи, принцесса, и спасибо тебе за все...- я даже не стала дожидаться, пока он закончит фразу, ведь каждое его слово было словно ударом по сердцу, и просто поцеловала своего Джула, который так много сделал для меня. Затем, собрав всю свою волю в кулак, я ушла прочь, затерявшись в темных коридорах замка. В детстве мне приходилось не только мысленно прятаться в этой конструкции от матери, но ещё и частенько представлять себя величественной королевой с кучей прислуги и личным парикмахером. В моих покоях всегда гремела музыка, а в залах не останавливались прекрасные вальсы. В замок каждый день съезжались иностранные гости, которые пили сладкий чай, и время от времени разговаривали о замечательной хозяйке. Кто бы мог подумать, что когда я вырасту, то снова попаду в это место, и снова буду решать судьбы своего народа. Только теперь по коридорам больше не бегают слуги, не доносится приятная музыка и не пахнет сладостями со всего света. Взамен этому пришла пугающая темнота и зловещая, почти мёртвая тишина. Сначала я прошла мимо комнаты Изобретателя и Лии, специально для которых воссоздала огненную деревню и Орхидею, которая в этой иллюзии оказалась жива, потом свернула возле комнаты моего злобного клона и наконец дошла до самой основной двери, до двери на которой весела табличка с надписью «Кетрин». Кетрин. Я помню, что стояла у огненной деревни, а потом, не успев моргнуть глазом, оказалась совершенно в другом месте. Вокруг не было ни Розарии, ни Сирены, никого. Только я и до ужаса знакомые декорации. В нос мгновенно врезались запахи выпечки, и только тогда мне пришлось осознать, где я оказалась. Это было мое старое рабочее место - маленькая кафешка на окраине города, в которой после уроков я подрабатывала официанткой. В ней всё было как и прежде: на столиках лежали разноцветные салфетки, из маленького радио на подоконнике доносилась старомодная музыка, а лучики света живо отплясывали на деревянном полу. Потом я заметила серого и лохматого пуделя, который влетел в заведение раньше своей хозяйки. Следом за ним медленно вошла старушка Сенди, постоянная посетительница кафе, и уселась за столик у окна. Все было ровно так, как и несколько лет назад, и я никак не могла понять почему, пока не услышала звон колокольчиков над дверью и не увидела её. Сирена стояла на пороге и выглядела так, как и при первой нашей встрече: на ней был синий джинсовый сарафан и тёмные солнцезащитные очки. - Привет, - сказала она, - Не угостишь стаканчиком молока?