Вероятно, песня «Shake It Off» закончилась. Внезапно она запела «Baby, This Is What You Came For». Я узнал песню. Я был впечатлён её исполнением песни Рианны.
Хотя ей не удалось пропеть всю песню. Она остановилась в тот момент, когда подняла руки, кружась, и издала визг, увидев меня, стоящего там. Я не двигался. Просто улыбался. Затем медленно зааплодировал.
Она выдернула белый шнур своих наушников. Как и ожидалось, её лицо стало пунцово-красным, и я почувствовал долю вины. Но чёрт, на это было весело смотреть. Я мог смириться с тем, что был мудаком. Мне нравится видеть Блисс такой.
На мгновение она стала той девочкой, которую я помнил. Той, которая украсила то лето. А сейчас женщина, в которую превратилась Блисс, лишилась дара речи.
— Я надеялся ты дойдёшь до самой лучшей части песни. Думаю, ты поёшь её лучше, чем она. Определённо ты могла бы заставить её побеспокоиться о её гонорарах.
Я подразнил её, чтобы она засмеялась. Это сработало, она сжала губы и громко захихикала.
— Как долго ты здесь стоишь?
— Достаточно долго, чтобы увидеть твой репертуар, состоящий из шевеления попкой, тряской бёдер и впечатляющего танца шимми[5], о существовании которого я и понятия не имел.
И она снова засмеялась и закрыла лицо обеими руками, пряча своё смущение.
— О боже!
— Я чёртовски сильно развлёкся.
Она покачала головой. Я подождал, пока она наконец-то не опустила руки и не улыбнулась огромной улыбкой Блисс Йорк. Это был удар ниже пояса. Словно не прошло столько времени и ей по-прежнему пятнадцать. Та же улыбка — настоящая, полная жизни. Возвращаясь назад, это то, что я обожал больше всего, Блисс наслаждалась абсолютно всем. Она во всех находила хорошее. Без ревности, зависти или другого негативного дерьма, которое я обычно слышал от девчонок своего возраста. Она так не поступала, в ней не было злости и подлости.
Когда-то я думал, что её улыбка самая красивая вещь, которую я когда-либо видел, потому что она настоящая. Никакой фальши. Увидев её снова, я понял, что она осталась прежней, неважно, что произошло после того лета, она по-прежнему та Блисс Йорк. Просто теперь она старше, более зрелая и ещё более красивая.
— Я ждала тебя позже. — Казалось, она пытается оправдаться.
— Очевидно, — согласился я.
Она вздохнула и снова засмеялась. Блисс кивнула подбородком влево. В сторону коробок сложенных в стороне.
— Мне нужно знать, что с ними делать. Три коробки с одним и тем же заказом. Я знаю, Октавия любит шарфы от Джимми Чу. Сюда доставили те, что она нашла в Италии, а затем ещё одну партию. Не думаю, что она хотела их в таком большом количестве. Она хотела иметь в наличии ограниченное количество шарфов, чтобы сделать их более эксклюзивными, а это кажется перебором. Думаю, здесь произошла ошибка.
То, как прекрасно Блисс понимала видение Октавией магазина, чертовски сильно впечатлило меня. Они встречались лишь однажды, на собеседовании. Блисс была внимательной и всё запомнила. Октавия поступила умно, приняв её на работу.
— Согласен. Она бы не заказала так много. Следующие несколько месяцев здесь будет жарко, как в аду. Мало кто будет покупать шарфы.
Блисс кивнула.
— Это я и имела в виду. Могла ли она заказать ещё и для магазина своего отца?
Это возможно. Я мог бы позвонить ей и спросить, но это то, на что обратила внимание Блисс. И Октавия должна узнать об этом от неё. Мою невесту трудно впечатлить, и она жёсткая там, где Блисс мягкая. Я хочу, чтобы Блисс преуспела и добилась успеха. Ей ничего не давалось просто так, в то время как Октавии, вначале дарили луну, а затем интересовались, не хотела бы она дом на её поверхности. Я признаю, что и мне было дано то же, но я научился ценить труд тех, кому приходится добиваться всего собственными силами.
— Позвони ей, расскажи и послушай, что она скажет.
Блисс нахмурилась.
— Ты хочешь, чтобы я позвонила ей?
У неё был испуганный голос, и на это есть основания. Октавия может быть грубой сучкой. Просто Блисс должна поразить её.
— Да, Октавия наняла тебя и должна услышать это от тебя.
Блисс начала покусывать свою нижнюю губу, и мне захотелось тоже сделать это. Оторвав свой взгляд от её рта, я выругался про себя.
— Когда?
— Сейчас.
— Сейчас, прямо сейчас?
— Ага, прямо в эту секунду.
Она глубоко вдохнула, расправила плечи и просто ответила:
— Ладно. — Это одно слово прозвучало так, словно она собирается на бой. Это чертовски очаровательно.
— Спасибо, что заехал.
Я пожал плечами.
— Я в любом случае собирался приехать. У меня полно дел, над которыми следует поработать. Я буду здесь большую часть дня.
5
Американский общественный бальный танец 1910-20-х годов в характере Регтайма. Характерная фигура танца представляет собой извивающееся движение телом, как будто танцующий пытается сбросить с себя застёгнутую рубашку.