Стук в дверь испугал меня, и, повернув голову, я увидел грёбаного Элая Харди, стоящего рядом. Он был в своей рубашке-поло, а его волосы были идеально уложены. На его лице был осуждающий, хмурый взгляд, который заставлял вас хотеть сломать ему нос. Или, вероятно, это мне хотелось сломать ему нос. Блисс не хотелось бы, чтобы ему причинили боль, потому что он такой аккуратный и чистенький.
Но, чёрт, это так скучно. Он, вероятно, до смерти достал её. Он раздражал меня, просто смотря в мою сторону. Мне хотелось закрыть глаза и вернуться к моменту отключки. Но он снова постучал, и я знал, что он не оставит меня в покое.
Я снова попытался открыть дверь, и после нескольких попыток я всё-таки сделал это. Мистер Совершенство нахмурился ещё сильнее к моменту, как я открыл дверь, и это заставило меня захотеть захлопнуть её обратно. Я бы захлопнул, если бы мог сообразить как…
— Ты пахнешь как виски, — были его — ох, какие мудрые — слова.
— Да ну, — промычал я. Да он чёртов Энштейн.
— Зачем ты здесь? Блисс заканчивает работу через несколько минут, и это не то, что ей нужно видеть.
Ну разве он не заботливый. Беспокоится, что Блисс увидит меня пьяным. Почему? Она что раньше никогда не видела пьяного мужчину? Думаю, видела, раз она работает в чёртовом баре. Сомневаюсь, что она будет очень шокирована тем, что я пьян.
— Будет, — со злостью ответил я.
— Хм? — Он что, только что прочёл мои мысли?
Элай покачал головой.
— Подвинься. Я отвезу тебя домой.
Да ни хрена. Мне удалось рассмеяться. Громко. Элай Харди думает, что собирается спасти меня? Я засмеялся ещё сильнее.
— Она будет здесь в любую минуту. Ты пьян и ведёшь себя как полный мудак. Ей не нужно это видеть. Ты достаточно боли причинил ей.
Постойте… что? Я не причинял ей боль. Я был нежен с ней. Объяснил своё поведение. Я, чёрт возьми, сломал себя, но с ней я был осторожен. Я не хотел причинять ей боль.
Элай пристально смотрел на меня. В чём его проблема?
— Ей нужно двигаться дальше, — снова ответил он, словно знал, о чём я думаю. Странное дерьмо.
— Я собираюсь спать здесь. Она не увидит меня, — начал спорить я.
— Твой внедорожник припаркован здесь. Каким образом она упустит это?
Хороший вопрос.
— Ну, она не будет знать, что я внутри. Меня невозможно увидеть в темноте.
— Я увидел тебя, — огрызнулся он. — Теперь подвинься. Я отвезу тебя домой.
Я не собираюсь ехать к Октавии. Я чертовски уверен, что только что порвал с ней, или мне это показалось? Может, мне стоит снова написать ей, чтобы удостовериться.
— В чём твоя проблема? Тебе наплевать, что ты ранишь её?
Он снова говорил о боли. Я не ранил её.
— Я не собираюсь причинять ей боль.
В этот раз он был тем, кто засмеялся, но ему было не смешно. Вместо этого он казался грубым и холодным. Словно был тем, кого раздражали. Чёрт, от чего ему раздражаться? Это он вторгся в мой чёртов внедорожник.
— Элай? Нейт? — послышался её голос. Я мечтал об этом голосе.
— Блисс, — сказал я, желая, чтобы Элай подвинулся, чтобы я смог увидеть её. Я скучал по ней.
— Я разберусь с этим. Езжай домой, — не двигаясь, сказал Элай.
— С чем ты разберёшься? — спросила она и начала говорить что-то ещё, когда подошла к нему, отодвигая его от двери своим маленьким телом. — О боже. От тебя несёт виски. Ты в порядке?
Теперь в порядке. Если она заберётся в эту машину, то мне станет ещё лучше.
— Просто пьян, любимая. Ничего серьёзного.
Она выглядела обеспокоенной.
— Я отвезу тебя домой. Элай, езжай за нами, чтобы ты смог подвезти меня до дома.
— Нет, я отвезу его, — предложил Элай.
— Он не хочет, чтобы ты это делал. Я отвезу его.
— Нет, Блисс.
— Элай, прекрати. Ты не можешь принимать за меня решения.
Я хотел с этим согласиться, но мне едва удавалось держать глаза открытыми.
— Ты вообще знаешь, где он живёт? Он в отрубе. Ничего не может вспомнить.
— Я знаю, где дом Октавии. Я работала на неё, если помнишь.
Это был тот момент, когда мне необходимо найти слова и открыть свои чёртовы глаза. Я не могу поехать туда. Не теперь.
— Думаю, нет… уверен… думаю, что уверен. Будь я проклят, если могу вспомнить, но я чертовски уверен, что порвал с ней. Не могу поехать в её дом.
— Что? — это была Блисс, мне захотелось сосредоточиться на её лице. Она расплывалась у меня перед глазами. Было нелегко. Я скучал по этому лицу. По этой улыбке. По этим глазам. И теперь, когда они прямо передо мной, я не могу даже сосредоточиться. Грёбаный позор.