— У меня есть аспирин и вода, когда ты будешь готов принять их. А затем тебе может помочь чашка чёрного кофе, — сказала я ему, и он замер.
Я улыбнулась, скрывая свои губы чашкой. Он забыл, где находится. Это немного забавно. Даже если я больше не увижу его, я счастлива, что сейчас он здесь.
Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. Его на половину закрытые глаза были налиты кровью. Он не мог до конца раскрыть их. Я заметила, как он ещё раз вздрогнул, когда луч солнца, пробравшийся сквозь окно, осветил его лицо и шею.
— Это не сон. Дерьмо, — пробормотал он, затем закрыл руками глаза. — Зачем ты привезла меня сюда?
Его голос был хриплым и глубоким. Мне стало интересно, всегда ли по утрам он так звучит. Мне понравилось. Кому бы не понравилось? Это то, что заставляет тебя думать о вещах, о которых думать не следует.
— Ты сказал, что не можешь поехать к Октавии, — сказала я ему. Я должна была что-то сказать. Технически его дед живёт в этом же здании, но я не стала об этом упоминать.
— Ты должна была оставить меня в машине. Я заслужил это.
— Охрана «Лив Бей» вызвала бы полицию, и ты бы провёл ночь за решёткой.
Он убрал руки от лица, чтобы посмотреть на меня.
— И ты привезла меня сюда. К себе домой. Когда мой дед живёт в этом же здании.
Я пожала плечами.
— Я не знаю, в какой квартире, а ты прошлой ночью был не в состоянии говорить или указывать направление.
Из него вырвался стон, и он сел. Одеяло упало с его груди, обнажая её. Когда он снял свою рубашку? Это точно была не я, но я и не жалуюсь. Его грудь — готовая обложка для журнала. Какая бы женщина не захотела увидеть это?
— Скажи мне прямо. Что я наговорил? — Он был обеспокоен, и я решила, что он вспомнил достаточно, чтобы заволноваться. Я пропущу часть, где он сказал, что, если бы женился, то только на мне. Или что он думал обо мне каждую чёртову минуту дня, так много, что эти мысли заполнили его разум. Это была пьяная болтовня, в которую я не верила, и ему хотелось бы быть уверенным, что не поверю. Это будет слишком болезненно. Я всегда буду молчать об этом.
— Ты порвал с Октавией или, по крайней мере, так думал. — Это нуждалось в некотором разъяснении.
— Дерьмо. То есть я рад, но чёрт… Я должен позвонить ей и поговорить об этом. Не помню, что написал ей. Даже боюсь смотреть в сообщения. — Он похлопал по карману. — Где мой телефон?
— Ты выронил его в машине. Я там его и оставила.
Он кивнул, затем грубо потёр своё лицо.
— Где Элай?
Элай, вероятно, в своей комнате слушает нас и по-прежнему злится.
— Спит.
Нейт встал.
— Я должен идти.
Это всё? Он не собирается ничего обсуждать? Ни что из того, что сказал вчера? Совсем? Он больше не помолвлен. Но, кажется, он и во мне не особо заинтересован. Вместо этого он выглядит так, словно хочет сбежать и не может достаточно быстро это сделать.
— Хорошо. Твои ключи на баре, — сказала я ему, не став вставать, чтобы подать их. Я всё ещё переваривала тот факт, что он собирается просто уйти. Мы не собираемся говорить. Совсем.
Как я упустила тот факт, что Нейт Финли стал мудаком?
Он остановился, а я ждала, глотнув кофе и смотря в окно. Я не знала, что сказать или как с этим справиться. Это похоже на тот странный момент после перепихона, но между нами не было секса. Никакой случайной ночи.
— Спасибо, что привезла меня сюда. Что позаботилась о том, чтобы я не спал за решёткой. Мои родители сошли бы с ума, если бы всё кончилось моим пребыванием в тюрьме.
Было ли это эквивалентом: «Было здорово. Спасибо за горячий трах»? Потому что чувствовалось именно так.
— Как я сказала, я не могла оставить тебя там.
Он не шевелился, а я не смотрела на него. Я отказываюсь позволить ему увидеть, что я в действительности чувствую в данный момент. Думаю, он пойдёт и найдёт очередную «лёгкую», чтобы заменить Октавию. Даже несмотря на то, что прошлой ночью он признался мне, что больше не хочет лёгких отношений. Что хочет большего. Это тоже пьяная чушь. И всё же я думала об этом всю ночь.
— Блисс, я сказал что-то, за что этим утром должен нести ответ?
Он ничего не помнит.
— Нет, ничего. Удачи, — ответила я, бросив на него мимолётный взгляд, пока вставала.
Сначала он не шелохнулся, и я подумала, возможно, он будет настаивать на большем. Но прежде чем я задумалась об этом, он прошёл к двери.
Когда она открылась, я позволила себе взглянуть. Чтобы запечатлеть это в своей памяти. Нейта Финли, уходящего от меня. Я должна выбросить его из своей головы и из своего сердца.