Я кивнула.
— Тогда я бы предпочёл, чтобы ты побеспокоила меня. В следующий раз залезь на меня.
Я рассмеялась в свою чашку с кофе. Я так сильно этого хотела. Но сначала он должен узнать.
— Я должна кое-что сказать тебе.
Его дразнящая ухмылка исчезла.
— Ты выглядишь серьёзной. Это заставляет меня нервничать.
Я могла тянуть резину и объяснить всё, но мне хотелось просто сказать это. Позволить ему осмыслить всё и решить, есть ли у нас будущее. Одно дело встречаться и наслаждаться друг другом. Другое, состариться вместе. Возможно, он не захочет усыновлять ребёнка. После потери сына ему, возможно, нужен другой ребёнок, в котором будет его кровь. Его улыбка. Его частичка.
— Я не могу иметь детей. Химиотерапия разрушила эту часть меня. — Вот я и сказала. Напомнила ему о своей болезни. Что я не всегда выглядела, как сейчас. Что я не полноценная.
— Хорошо, — сказал он, подойдя ко мне. Он сел рядом со мной и положил мои ноги на свои колени. — Как ты к этому относишься?
Что? Он спрашивал меня, как я к этому отношусь? Я знаю об этом уже давно. Он тот, кому нужно принять это и решить, как он к этому относится. Но я всё равно ответила на его вопрос:
— Я собираюсь усыновить ребёнка, когда буду готова. Ребёнку не обязательно расти внутри меня, чтобы быть моим.
Он кивнул.
— Хорошо. Ну, он в любом случае не рос бы внутри меня, так что я согласен с тобой. Я не стал бы меньше любить детей только потому, что в их жилах не моя кровь. Мне нравится идея, что мы подарим детям дом, который им необходим. Что мы будем любить их и растить так, как делали это наши родители.
Я снова собираюсь расплакаться. За последние двадцать четыре часа я очень много плачу.
— Ты действительно так думаешь?
— Чёрт, да, я действительно так думаю. — Он притянул меня ближе, и я обхватила чашку с кофе обеими руками, чтобы не пролить его. — Всё, что мне нужно, это ты. Если ты со мной, я счастлив. Воспитывать с тобой ребёнка это то, что сделает меня счастливым. Нашему ребёнку не нужно быть зачатым нами, чтобы быть нашим.
Я поставила чашку рядом с диваном. Затем мгновенно забралась к нему на колени, обвила руками его шею и начала покрывать поцелуями его лицо.
— Теперь я люблю тебя ещё больше, а я и не думала, что это возможно.
Он усмехнулся.
— Хорошо. Мне нужно заставить тебя любить меня так чертовски сильно, чтобы ты никогда не смогла отпустить меня.
— Ты преуспел.
Он скользнул руками под свою футболку, которая была на мне.
— Как насчёт того, чтобы я показал тебе, как сильно люблю тебя.
— Это не любовь. Это похоть.
Он переместился и опустил голову, целуя внутреннюю сторону моего бедра.
— Нет, малышка, это любовь. Настоящая, мать её, любовь. Я люблю твою киску. Верь мне.
Я начала смеяться, пока его рот не прижался к стыку моих бёдер. Я замолчала и задержала дыхание, когда его язык скользнул там, чтобы лизнуть мой опухший клитор. Такая форма любви мне тоже очень нравится. Мне нравится его любовь к нескольким частям моего тела.
Потому что прямо сейчас я действительно люблю его язык. Очень. Я очень сильно люблю его.
— Нейт, — захныкала я.
— М-м-м, — сказал он, продолжая работать между моих ног.
— Трахни меня, пожалуйста. — Он остановился и поднял голову, чтобы посмотреть на меня.
Затем он переместился. Так быстро, что через секунду был внутри меня.
— Блять, — простонал он. — Я смогу кончить внутри тебя.
— Да, — ответила я.
— Черт возьми, это становится только лучше, а я и не знал, что такое возможно.
Подняв мои ноги, он погрузился в меня глубже. Это была моя сказка. Она есть у всех маленьких девочек. Обычно в них есть принц и замок. Пока они не взрослеют, тогда их сказки меняются. Моя была мужчиной с серебристыми глазами, грязными словечками, большим сердцем и волшебным пенисом.
Ужин с её родителями. Она пыталась отговорить меня идти к ним, когда её мама позвонила и пригласила меня. Но я хотел познакомиться с ними. С людьми, которые вырастили её, и братьями, о которых она так много рассказывала. Однажды эти люди станут и моей семьёй.
Мужчина, который открыл дверь, был одного роста со мной с тёмными волосами и голубыми глазами Блисс. Он посмотрел на меня с серьёзным выражением лица, затем протянул руку.
— Кейдж Йорк, рад, что ты смог прийти.
Я пожал его руку и был чертовски уверен, что он пытается сломать кости моей руки. Это его способ предупредить меня, чтобы об этом не узнала Блисс. Я не стану на него жаловаться. Я понимаю. Блисс его единственная девочка. Он был рядом с ней, когда она боролась за свою жизнь. Он защищает её. Я просто должен доказать ему, что он может мне доверять.