Annotation...Значит, папа уехал, а мы с мамой остались. Мама погрустила-погрустила немного (она всегда грустила, когда папа уезжал), а потом к ней пришли тетя Ира с тетей Мариной, они выпили вина, и им стало весело.
Данияр Сугралинов
Как папа уехал в командировку
Один раз папа уехал в командировку. Мне тогда было почти шесть лет, и я уже понимал, что папа вернется и обязательно привезет мне какую-нибудь игрушку. Это когда я был маленький, каждый раз думал, что папа не вернется. От этого мне становилось очень горько, я сильно переживал и даже собирал свои вещи, чтобы ехать с ним.
А в тот раз я был уже почти взрослый. Ну не такой взрослый, чтобы завязывать шнурки, конечно, но я уже все понимал. И хоть мне и было грустно, я знал, что надо просто потерпеть. А потом пройдет день-два, откроется дверь, и домой зайдет папа.
Значит, папа уехал, а мы с мамой остались. Мама погрустила-погрустила немного (она всегда грустила, когда папа уезжал), а потом к ней пришли тетя Ира с тетей Мариной, они выпили вина, и им стало весело.
Когда я приходил к ним на кухню за шоколадом, тетя Марина прижимала меня к груди, гладила по голове и приговаривала «Бедный мальчик». Я немного терпел, а потом вырывался, хватал шоколад и убегал к телевизору. Тетя Марина всегда была странная, но в тот вечер она совсем сошла с ума. То громко хохотала, то плакала, постоянно пыталась обнять меня или маму.
Тетя Ира много курила. Я сказал ей, что курить надо на балконе, но мама сказала, что это не мое дело и отправила меня спать.
Я пошел спать, но от обиды долго не мог уснуть. Это было несправедливо, что мама запрещала папе курить даже на балконе, а тете Ире разрешала курить на кухне. Сначала я хотел все рассказать папе, когда он вернется, но потом решил, что это сделает меня ябедой.
«Ябеда-корябеда, соленый огурец, на полу валяется, никто его не ест!» - этой дразнилке меня научил папа. Я тогда взял у мальчика машинку поиграться, а тот побежал плакать и жаловаться своей маме. Та пришла, отругала и меня и моего папу, и тогда папа научил меня тому, что ябедничать - нехорошо.
Папа уехал в понедельник, а по субботам и воскресеньям мы всегда гуляли. «Валяли дурака», - говорил папа. До сих пор не представляю, что это за дурак такой, и как его валять, но делали мы это, как говорил папа, знатно.
По выходным мама много работала, а если не работала, выгоняла нас прочь из дома, чтобы мы не мешали ей убираться. Тайком от мамы мы ели вредную еду - всякие бургеры и картошку фри, мороженое, пили колу, смотрели фильмы в кинотеатре, гуляли в парке аттракционов или просто играли в детском городке. Я не помню, сколько мне было, когда это началось, но, сколько помню, так было всегда.
Когда я еще не разбирался в днях недели, каждое утро спрашивал: «Сегодня суббота?». Потом я понял, что если просыпаюсь сам, то сегодня суббота или воскресенье. А если меня будит мама, значит сегодня надо идти в садик.
Так вот, папа уехал в понедельник, когда я был в садике. Вечером мама забрала меня и отвезла домой, и папы еще не было. А потом пришли тетя Ира с тетей Мариной. Во вторник у мамы разболелась голова, и я остался дома. Мама лежала грустная-грустная, и я подходил к ней, прижимался и обнимал ее. В среду я снова пошел в садик, и вечером сразу же спросил у мамы, приехал ли папа. Но папа не приехал, и в четверг тоже. До субботы оставался всего один день, и я стал переживать, что если папа не приедет, то и гулять мне будет не с кем.
В пятницу папы тоже не было.
А в субботу он вернулся. Я сидел и возил ложкой в тарелке с кашей, когда мама сказала, что папа ждет меня во дворе. Я выглянул в окно, увидел его и закричал:
- Папа!
А он улыбнулся и махнул рукой, спускайся, мол.
- Мама, помоги одеться! - закричал я.
- Сначала кашу доешь. Живо!
С мамой не поспоришь. Я быстро доел кашу, одел приготовленную мамой одежду и побежал к папе.
Папа обнял меня, прижал к себе и стал нюхать мою голову. Не знаю, зачем он так делал.
Мы гуляли весь день. Смотрели кино про динозавров, ездили в парк развлечений, катались на картингах и каруселях, съели гору мороженого.
Потом мы поехали в магазин игрушек. Я старался быть спокойным, но мне не терпелось поскорее начать изучать витрины.
- Ну, беги! - улыбнулся папа. - Выбирай, что хочешь!
- Ура! - закричал я и побежал выбирать.
Я долго не мог выбрать, даже вспотел. Я брал то одно, то другое, ставил на место и возвращался к тому, что понравилось.
Вдруг у папы зазвонил телефон, он поговорил и стал меня торопить:
- Сынок, определяйся скорее! Мама говорит, что пора домой.