– Она ничего мне не передавала.
– Знаю, – перехватив мой недоуменный взгляд, кивнул Коул. – Я сам ее об этом попросил.
– А-а, – ничего не понимая, протянула я.
– По ее словам, ты ушла из «Шика» и больше не хочешь писать о знаменитостях, – продолжал Коул, и я молча кивнула, недоумевая, имеет ли он в виду только мою нынешнюю ситуацию или что-нибудь еще. – Вот я и решил: раз ты больше со звездами не работаешь, я не нарушу законов профессиональной этики, если… – сделав паузу, Браннон поднял смущенные глаза, – если приглашу тебя сегодня на свидание.
Я раскрыла рот от удивления. Не может быть, я неправильно его расслышала!
– Что? – вырвалось у меня.
Я вовсе не хотела отвечать так резко, просто заторможенный речевой центр выдавал только односложные слова.
– Приглашаю на премьеру моего фильма, – сильно смущаясь, проговорил Коул. – Ну как, пойдешь?
Я едва сдержалась, чтобы не оглядеться в поисках скрытых камер. Кто знает, вдруг .осенью Си-би-эс запускает новое реалити-шоу под названием «Надуйте жалкую безработную журналистку»? Bay, я бы стала суперзвездой!
– Что? – повторила я просто потому, что ничего другого в голову не приходило.
– Мне бы очень хотелось пойти с тобой, – нервно повторил Коул.
Похоже, все складывалось не совсем так, как он задумал.
– У меня нет подходящего платья! – выпалила я первое, что пришло в голову.
Браннон засмеялся, и его красивое лицо расслабилось.
– Я кое-что купил, – сказал он и, поймав мой удивленный взгляд, заторопился. – Нет-нет, никаких обязательств, но, если хочешь пойти, платье у меня есть. Так что решай сама… Понимаю, в воскресенье утром я вел себя как идиот, сбежал, ничего не объяснив, и не удивлюсь, если ты мне откажешь.
– Да нет, что тут глупого! Просто показалось, что ты меня ненавидишь.
– Что ты! – с болью в голосе воскликнул Браннон. – Никакой ненависти не было! Пойми, я не знал, что чувствовать после статьи в «Стиле» и рассказов Иваны… – Его голос затих, и возникла небольшая пауза. – Я ее уволил. Жаль, что не поверил тебе с самого начала!
– Правда?
– Да. – Он глубоко вздохнул и улыбнулся. – Так ты пойдешь со мной или умолять, встав на колени?
Я долго смотрела ему в глаза и наконец улыбнулась.
– Пойду с удовольствием.
– Вот и хорошо! – обрадовался Коул. – Пока я не слишком силен в упрашивании на коленях, но обещаю научиться!
Улыбнувшись, он достал из кармана сотовый.
Творится что-то невероятнее, больше похоже на сон, чем на реальность. А может, так и есть? Чтобы развеять все сомнения, я легонько ущипнула себя за нос.
– Ой! – вырвалось у меня, и Браннон испуганно встрепенулся.
– Что такое? – с тревогой спросил он.
– Ничего, – покачала головой я.
Значит, это все-таки реальность. Только бы в обморок не упасть!
Раскрыв мобильный, Коул стал прокручивать телефонную книгу.
– Привет! Можешь прямо сейчас принести платье? – спросил он, выслушал ответ и улыбнулся. – Да, она согласилась! – Не переставая улыбаться, Коул прижимал трубку к уху. – Знаю, знаю, получилось далеко не сразу. Приходи скорее, ладно? Пока.
– Кто это?
– Платье с доставкой, – пошутил он. Я озадаченно покачала головой.
– С кем ты разговаривал?
– Сейчас увидишь!
В следующую же секунду я испуганно вздрогнула, услышав, как в замочной скважине поворачивается ключ. Подмигнув, Браннон пошел к двери. Словно из тумана, в прихожей возникло веснушчатое лицо, безумно рыжие волосы – Уэнди, наполовину скрытая водопадом золотого шелка!
Я едва заметила подругу, не в силах отвести глаз от платья. В жизни не видела ничего красивее!
Коул поднял его к свету, и ткань засверкала, будто в моей кухне садилось солнце. Не платье, а воплощение элегантности: без рукавов, с изящным, но не слишком глубоким вырезом в форме перевернутой капли. Лиф обтягивающий, а длинной юбке придают пышность несколько слоев невесомого тюля. Цвет – насыщенно-золотой, я сразу поняла: мне такой подойдет изумительно.
– Оно… прекрасно, – прошептала я, будто загипнотизированная волшебным сиянием.
Но разве скучными, избитыми словами передашь такую красоту?
– Знаю! – просияла в ответ подруга. После марша по лестнице она никак не могла перевести дух. Смущенная и сбитая с толку, я смотрела на нее, не отрывая взгляд. – Это я его выбрала!
– Не я, а мы! – со смехом поправил Коул. Уэнди закатила глаза.
– Ну ладно-ладно, мы, – подмигнув мне, уступила она. – Вообще-то выбрал Коул, а я одобрила.
– Невероятно! – с благоговением воскликнула я.
– Мы с тобой молодцы и обязательно попробуем еще раз, ладно? – Он улыбнулся Уэнди, и та захихикала. – Не хочешь примерить? – повернувшись ко мне, предложил Коул и осторожно передал платье.
Словно во сне, я позволила подруге отвести себя в спальню.
– Жду не дождусь увидеть, как оно сидит! – взвизгнула она.
Пять минут бешеной суеты, и, застегнув крошечные пуговицы, Уэнди повернула меня лицом к зеркалу.
– О боже! – выдохнула я.
– Ты просто красавица! – прошептала она.
Словно перчатка, платье повторяло все изгибы тела, обтягивало талию, которая тут же стала осиной, поднимало грудь, делая ее визуально больше и соблазнительнее. На теплом фоне шелка, чуть тронутая загаром, приобретенным во время выходных на побережье, кожа казалась смуглой и невероятно гладкой.
– Эх, чуть не забыла! – Уэнди лихорадочно порылась в сумке и через секунду жестом фокусницы вытащила золотые сандалии, идеально подходящие к платью. – Их-то точно я выбрала, – усмехнулась она, – а Коул влюбился с первого взгляда.
– От «Маноло Бланик»! – восхищенно прошептала я, глядя то на туфли, то на счастливое веснушчатое лицо.
– А как же! – радовалась подруга. – Они твои! Жаль только, Сидра де Симон не видит…
– Боже, боже! – как заведенная повторяла я, словно в трансе, нагибаясь, чтобы их надеть.
Жаль, педикюр не первой свежести, но общее впечатление он вряд ли испортит.
– Ты просто супер! – ахнула Уэнди, когда я в очередной раз взглянула в зеркало. По цвету и стилю платье и обувь сочетались просто безукоризненно. – Голливудский красавец, что ждет в гостиной, будет сражен наповал, – подмигнула она, а я ухмыльнулась ей и своему отражению.
Через двадцать минут умелая подруга наложила мне макияж и сделала высокую прическу, оставив у лица несколько вьющихся прядей. А прежде чем открыть дверь, порывисто обняла.
– Милая, ты этого заслуживаешь! – шепнула она, подталкивая меня в гостиную.
– Выглядишь потрясающе! – с круглыми от восторга глазами воскликнул Коул. – Даже не знаю, что сказать!
– Спасибо, – улыбнулась я, только сейчас начиная понимать, что все происходящее – реальность, а не галлюцинации или игра воображения.
Коул, теплый, настоящий, подошел ко мне и взял за руки, словно желая рассмотреть поближе.
– Ты такая красивая! – проговорил он, будто видел меня в первый раз.
Я густо покраснела.
Целую минуту мы просто стояли, наслаждаясь присутствием друг друга, а бешено колотящееся сердце подсказывало: случится что-то прекрасное. Он потянулся ко мне, и наши губы встретились. Неожиданно для себя я застонала, впервые почувствовав обжигающее прикосновение его языка, и на секунду забыла, что на нас во все глаза смотрит Уэнди. Руки сами потянулись к Коулу, и он сжал меня в объятиях. Волосы такие мягкие, а серый лен пиджака приятно холодит. Я тону, растворяюсь в нем, а он отстраняется. Нет, хочу еще… Пришлось открыть глаза и вернуться к реальности, которая чудеснее самого прекрасного сна.
– Я так давно об этом мечтал! – хриплым голосом проговорил он, его глаза лучились.
– И я…
БАРХАТНЫЕ ЛЕНТЫ
Едва наш лимузин подъехал к кинокомплексу «Лоуз-Линкольн-сквер», вокруг ослепительной стеной засверкали вспышки. Прищурившись, я попыталась приспособиться к яркому, безостановочно мигающему свету.