Выбрать главу

Как и в начале прошлого века, Россия оказывается перед выбором двух путей исторического развития. Один – нацеленный на полное, исчерпывающее решение проблемы и обеспечивающий быстрое социально-экономическое развитие. Второй – ориентированный на сглаживание острых углов, бережное отношение к существующему состоянию и обрекающий на долгий и болезненный рост. В условиях глобализации всех общественных проблем ценой такого выбора может стать историческая перспектива России.

На сегодняшний день второй путь представляется более вероятным. Бюрократическая стабилизация происходит естественным путем и не требует никаких дополнительных усилий. Гражданская стабилизация на конституционных началах пока может рассматриваться как гипотетическая перспектива.

Для реализации конституционного варианта на политической сцене России должен появиться новый субъект, способный переломить стихийные тенденции и организовать движение в нужном направлении. Сегодня такого субъекта нет. Но это не значит, что его не будет никогда. История России не заканчивается сегодняшним днем.

Очерк 6

Русское общество и государство в межкультурном пространстве

Человек, хоть немного знавший «довоенную» Россию, не мог не заметить царящего в ней уныния. Пессимизм, скептицизм, апатия стали частью национального характера. Порождаемые ими цинизм, распущенность и элементарная лень дополняют грустную картину. Изредка проявлявший себя на этом фоне остервенелый, истеричный патриотизм отдельных лиц и групп скорее пугал, чем давал надежду. Все вместе создавало впечатление тяжелобольного общества, где не верят не только в завтрашний день, но и в сегодняшний вечер. Сегодняшний внешний всеобщий патриотический экстаз на самом деле лишь сделал картину болезни более сложной, но ничего по сути не поменял.

Психологический надлом, поразивший и элиту, и простой народ, – вот главная беда современной России, лежащая в основе паралича, охватившего русское общество. Но удивительней всего то, что ни в политике, ни в экономике нет достаточных и очевидных причин для возникновения такой патологической национальной депрессии.

Впрочем, формальные причины у всех на устах. Знаменитая формула двух «Д» сегодня трансформировалась в принцип двух «Б». Если раньше во всем были виноваты «дураки и дороги», то сейчас – «бедность и бюрократия». Однако все не так просто.

Бедность теперь порок. Теперь в ней видят корень зла, а в ее преодолении – чуть ли не национальную идею. Это более чем спорный тезис. Пожалуй, не только в России, но и нигде в мире стремление к личному обогащению никогда не было созидательной силой, как минимум потому, что обогатиться всегда проще за счет другого человека, чем благодаря собственному труду. К тому же бедность – категория оценочная. Проблема, как всегда, в нюансах: кто беден, как беден и беден ли на самом деле.

Во-первых, мы бедны не «вообще», а «относительно». Мы бедны относительно двадцати – тридцати наиболее благополучных стран мира. По сравнению с остальными мы очень богаты.

Конечно, жизнь в России не сахар и с Западом или Японией нам не тягаться. Но мы всегда были беднее их и все же никогда не были так несчастны. Значит, дело не столько в бедности, сколько в жалости. В жалости к себе, в признании своей убогости, в желании примерить на себя чужой кафтан. Может быть, в этом больше виноват век информационных технологий, чем сама бедность. Чужое богатство бьет в глаза, развращает, подстегивает зависть. Мысль о связи между трудом и богатством в бедной голове, особенно русской, не рождается. Здесь экономика ни при чем.

Во-вторых, мы не бедны «абсолютно», ибо, куда ни кинь взгляд в русскую историю, почти везде окажется хуже. Много ли богатства было у сталинского колхозника? Чем жил некрасовский мужик? Были бы богаты, не тащили бы на себе несколько веков воз крепостничества, деньгами бы за все платили. Войны вообще отдельная тема. А все же народ не чувствовал себя таким обездоленным. Разве что в брежневские семидесятые жилось народу несколько сытнее, чем обычно. Но по иронии судьбы именно их сегодня больше всего и поминают лихом, кляня застой.