Если дело так пойдет и дальше, на нижней ступени окажется уже не знающая себе цену гувернантка, а дрожащий комок нервов.
Куда подевались ее деловитость и целеустремленность? Ее легендарная собранность?
Ах да, конечно. Она все это выбросила за ненадобностью в тот момент, когда ей вдруг вздумалось рискнуть.
«Успокойся, Лили, – мысленно приказала она себе. – Он всего лишь мужчина. Импозантный, богатый, влиятельный мужчина, который, возможно, знает, куда запропастился котенок. Вот и все». И если она, Лили, не хочет, чтобы ее с позором уволили, она должна оставаться уравновешенной, педантичной, методичной.
Сделав глубокий вдох перед дверью в розовую гостиную, Лили вошла. Герцог, как она и предполагала, был там. Только он не пил бренди из горлышка, небрежно прислонившись к секретеру, и он не ласкал какую-нибудь девицу, нашептывая ей на ухо непристойности своим низким чувственным голосом. Нет, она застала его в тот момент, когда он застегивал пелерину на кукле с каштановыми волосами, обутой в маленькие черные туфли. И эта кукла, если только ее представление о герцоге не было в корне ошибочным, никак не могла принадлежать ему.
Лили, кажется, вспугнула его своим появлением, но испуг (если это был испуг) сменился досадой, а досада быстро сменилась гневом.
– Как вы смеете входить без приглашения! Я бы мог… Я мог бы…
Лили ловко воспользовалась паузой и подсказала:
– Жуировать?
Герцог мрачно взглянул на нее, затем на куклу, затем снова на Лили.
– Именно так, мисс Лили. Я мог бы как раз сейчас предаваться удовольствиям, – подчеркнуто холодно подтвердил ее предположение герцог.
– Вы планируете предаваться удовольствиям в то время, как с вами под одной крышей живет ребенок, ваша светлость? – спросила она подчеркнуто дружелюбно, без тени осуждения. Лили понятия не имела, каким именно удовольствиям принято предаваться в том мире, которому принадлежал герцог Резерфорд, но интуиция подсказывала ей, что детей стоит держать подальше от тех мест, где этим удовольствиям предаются. Возможно, у него для этих целей есть особые помещения, и ей следует помнить о том, какие комнаты она должна обходить стороной, и не забыть предупредить Роуз о том, чтобы она туда не заглядывала.
Ей ведь не хочется застать герцога за… жуированием? Или хочется?
На скорую руку проанализировав свои мысли, Лили пришла к неутешительному выводу, что она бы не отказалась посмотреть на то, как предается удовольствиям ее работодатель. И она бы совершила большую ошибку, если бы развлекалась вместе с ним.
«Никаких развлечений», – строго приказала себе Лили.
– Мое поведение не обсуждается, мисс Лили, – сказал он, опустив куклу (нежно, как она заметила) на столешницу секретера. – Вы часто входили не стучась к своим прежним работодателям?
– К моим прежним… – Ах да, к викарию с завышенными амбициями. – Ваша светлость, примите мои извинения. Впредь я непременно буду заранее извещать вас о своем приходе, чтобы ни в коем случае вас не побеспокоить. – Лили с удовлетворением отметила, что ей удалось почти в точности воспроизвести интонацию дворецкого, его высокомерно-поучительный тон. С такой чванливой и лицемерной особой ему уж точно не захочется развлекаться! – Я здесь потому, что мисс Роуз плачет, то есть плакала, и она пожелала, чтобы я спросила у вас, где может находиться ваш кот.
– Который из них?
Вот как. По всей видимости, герцог Сердцеед держит у себя целую свору котов. Как это… неожиданно. Может, у каждого из его котов имеется отдельная комната? Что если у него есть и иные странности? Сначала коты, потом дикие африканские хищники. А если он решит и сам превратиться в кота, который только тем и занят, что пьет молоко, спит и облизывает себя? В том, что он будет пить молоко и спать, Лили не увидела ничего страшного, но стоило ей представить герцога за последним из перечисленных занятий, как ей стало немного не по себе.
– Она сказала, что его зовут мистер Сопелкин.
Одна из его бровей взмыла вверх.
– Ни один из котов не имеет имени, насколько мне известно.
Прекрасно! Он не только держит у себя свору котов, он еще и не потрудился дать им имена. Хорошо еще, что у его дочери уже есть имя, а то ведь он мог бы так всю жизнь и называть ее девочкой.
– Кот полностью черный, с белыми пятнами.
– Значит, не полностью черный. – Губы его сложились в усмешку, и Лили пришлось побороться с желанием улыбнуться в ответ, поскольку ответная улыбка могла бы привести к… взаимной симпатии, а там уже недалеко до влечения, соблазнения и, наконец, жуирования. До всего того, о чем порядочной гувернантке не пристало даже думать, не говоря уже о том, чтобы этим заниматься.