— Приятного аппетита. Не подавись. Неотложку вызывать неохота, — не удержавшись от самых искренних пожеланий, ставлю бургер перед ухмыляющейся физиономией.
— Плевала туда?
Конечно, нет. Никогда бы себе такого не позволила, но бунтующая вредность так и подстёгивает огрызаться.
— Разумеется.
— Ну и ладно. Это останется на твоей совести, — с аппетитом вгрызаются зубами в толстую котлетину.
— У меня она хотя бы есть.
— Злюка. Я люблю злюк. Особенно в таком прикиде. Тебе идёт желтый.
Он ещё и дальтоник.
— Это горчичный.
— Да неважно. Главное, юбочка загляденье.
Плюс озабоченный.
— Дать примерить?
— Сомневаюсь, что мне подойдёт.
— А тюремная роба подойдёт? — слова срываются с языка раньше, чем мозг успевает дать сигнал, что это излишне.
Руслан моментально мрачнеет, откладывая надкусанный бургер.
— Это, стесняюсь спросить, такой намёк? — вкрадчивым голосом уточняет он.
Хватаю первое, что попадается под руку, и с остервенением начинаю натирать тряпкой столешницу, смущённо пряча глаза.
— Извини. Так, глупость сморозила.
— Глупость? Или маленький носик уже сунулся куда не следует? — ух, эта его бездна вместо чёрных глаз до костей пробирает, связывая внутренности в узел. Реально демон. Хорошо людей много, наедине в эту секунду остаться я бы с ним не хотела.
И какой ответ в данном случае уместен? Я ведь только что спалила саму себя.
— Слухи ходят… — уклончивость — визитная карточка дипломатов.
— Расскажи об этом.
О, думаю, лучше не стоит. Его едва след простыл в универе, как тихий шёпот по щелчку перерос в жужжащий рой. Уже никто не стеснялся строить гипотезы, где одна была хлеще другой, а барыжничество запрещёнными веществами на фоне остального смотрелось едва ли не невинной забавой.
— Да нечего рассказывать, — в столешнице скоро дыра будет. Да и выгляжу я глупо. Поэтому переключаюсь на стаканы в мойке. Это позволяет хотя бы отвернуться от него. — Просто говорят, что у тебя есть проблемы… с законом. Из‑за чего пришлось переехать.
— И что думаешь по этому поводу ты?
— Что это не моё дело.
— Но при этом тебе любопытно, — не спрашивают, утверждают. В его тоне столько самоуверенности, что в очередной раз захожу в тупик. Что на это ответить? Нет? Это будет ложью, причём корявой и неправдоподобной. Да? Тогда придётся признать, что я заинтересована им как предметом обсуждения. Что тоже не пойдёт. Больно много чести.
— Не льсти себе. Ты не настолько интересен.
— То есть, это ничего, что у меня есть маленький фетиш? А то предыдущие девушки сильно пугались. Не все любят плоскогубцы во время прелюдии. Жалуются. Заявы пишут. Но с тобой мы ведь договоримся?
Стакан летит на пол, с грохотом разбиваясь. Это он сейчас пошутил? Или всерьёз? Оборачиваюсь, но по его лицу вообще нифига понять нельзя. Полный покерфейс.
— Благодарю за экскурс в свои эротические фантазии, но с тобой я точно ни о чём договариваться не буду, — поспешно ныряю вниз, подбирать последствия неуклюжести. Едва уловимая вспышка и рядом со мной опускаются на корточки. Ого. Лихо это он перепрыгнул через стойку. Тот ещё бесшумный ниндзя. — Сюда нельзя посторонним.
Ноль реакции. Это у него такая особенность: не слышать того, что слышать не хочется?
— Согласен на компромисс, — мягко забирают у меня осколки. — Ну не хочешь плоскогубцы, давай хоть на прищепках остановимся.
Тьфу, блин.
— Ты больной? — не выдерживаю я, сердито вскидывая голову и встречаясь с ним взглядом. Ох. Секунда, две, три. Меня как в бешеную воронку засасывает, даже голова слегка начинает кружиться. Он же…
Плечи Руслана вдруг начинают трястись… Не, ну вы посмотрите на него! Смеётся. Он надо мной смеётся!
— Повелась, — сдувая со лба волосы, снисходительно подмигивают мне. — Как легко ввести тебя в заблуждение, Пятнашка.
Вот ведь сволочь. Мало того, что глумится, ещё и обзывается. Сколько можно! Что за кликуха такая тупая? Я ему кто, далматинец?
— То есть, хочешь сказать, что сплетни про то, что ты едва не угодил за решётку — выдумка? — всё из той же вредности решаю вывести его из зоны комфорта прямолинейным вопросом.
Мимо.
— Да ну почему же? Чистая правда, — огорошивают меня с такой невозмутимостью, словно я спросила что‑то из оперы: а ты зубы по утрам чистишь?
— И за что едва не загремел?
А теперь уже реально распаляется любопытство.
— Сходишь со мной на свидание, тогда расскажу.
Глава 4. Кто ты такой и откуда взялся?