Виталик к тому моменту уже ждёт меня в машине с малолетними бесенятами. Так, понятно. Переднее сидение мне накрылось, слишком долго копалась. Ладно, будем сзади, значит, куковать. Может додремать ещё полчасика получится.
Пузатый минивэн с квадратной задницей работает как конвейер: одних выплёвывает у гимназии, отправив малявок познавать суровое бытие мира третьеклашек, а затем и вторую обузу скидывает возле въезда на территорию высшего учебного заведения. После чего с довольным фырчаньем мотора укатывает на работу. Отдыхать от многолюдности.
Миную внутреннюю парковку университета, резвым зайчиком скача вокруг луж, оставшихся после недавних дождей. Не дохожу каких‑то несколько шагов до главной лестницы, когда улицу накрывает моторный рёв. Надсадный такой, противно режущий по барабанным перепонкам. Оборачиваюсь, чтоб посмотреть, где что взорвалась… и оказываюсь облитая с ног до головы.
Какой‑то придурок на всей скорости проносится мимо на мотоцикле, наплевав на расползшееся по кривому асфальту с выбоинами озеро. Проезжает несколько метров и, взметнув облако выхлопных газов, вжимает по тормозам, с пронзительным визгом паркуясь прямо на газоне, наплевав на табличку: «на газоне не сидеть». Ну правильно, не сидит же. А про «стоять» запрета нигде не обозначено.
Стою с открытым ртом и обтекаю грязью в нескольких шагах от него, наблюдая за тем, как со своей груды металлолома слезает высокий парень в косухе, высоких берцах и чёрных джинсах с подранными коленями. Стягивает с головы шлем, смахивает с лица чёрные волосы до плеч, окидывает меня пренебрежительным взглядом… и теряет всяческий интерес.
Офигеть… Это вот как называется?
— Можно было хотя бы извиниться! — сердито бросаю ему в спину.
— Можно. Извиняйся, — хлёстким невидимым ударом прилетает мне. Он даже не удосуживается повернуться. Верх наглости.
— Я извиняйся??? Посмотри на кого я похожа!
Стоит отдать должное, на этот раз послушно смотрят.
— И? — равнодушно выгибают бровь, которую пересекает маленький бледный шрам. Шрам, серёжка в ухе с черепушкой, острые скулы, ямочка на подбородке и по‑чёрному чёрные глаза. Настолько, что зрачки сливаются с радужкой. Демонические прямо какие‑то. — Ко мне какие вопросы? Все претензии к тем, кто тебя проектировал. Это гены, ты с ними ничего не поделаешь.
От такой наглости аж теряюсь. Этот же хам, видя, что ответки не предвидится, преспокойно закидывает лямку сумки на плечо и молча уходит.
Блеск. Шедеврально. Просто супер. Едва сдерживаюсь, чтобы не пнуть от безысходности поставленный на подножку драндулет, раз его хозяина уже не получится достать. Идиотизм какой‑то. Откуда он вообще взялся? Я что его самого, что его таратайку впервые вижу здесь.
Злая влетаю в универ, но вместо аудитории прусь в женский туалет. Попытки отмыть с себя коричневые пятна ни к чему не приводят. Только ещё больше разводов оставляю. Зато окончательно опаздываю на лекции. Шикарно, блин, день начался.
Делать нечего, в таком виде плетусь на пару. С порога с видом хронической отличницы извиняюсь перед преподом, который даже не ругается. Видимо, я слишком паршиво выгляжу, раз мне лишь сочувствующе кивают и жестом велят занять поскорее место.
Игнорируя насмешливые взгляды однокурсников торопливо ныряю в узкий поход между выставленных на подъёме парт, но едва не спотыкаюсь, распластавшись на ступеньках, потому что замечаю… ЕГО! На козырном месте во втором ряду, которое с сентября негласно закреплено за МНОЙ!
Ну точно он!!! Те же патлы, те же адовые зеньки. Да, блин, кто он нафиг такой? И что здесь забыл?! А, главное, я почему об этом ничего не знаю? Я, в конце концов, староста.
— Здесь сижу я, — хмуро замираю напротив него.
— Да нет, здесь сижу я. Ты стоишь, — заверяют меня с ухмылкой.
Очень смешно.
— Ты занял моё место, — скрестив руки на груди всё ещё лелею надежду вежливо уладить конфликт.
— Хм… — грубиян с издёвкой оглядывается вокруг. Даже под столешницу заглядывает. — Не а. Что‑то не вижу гравировки. Выходит, не твоё. Выходит, общее.
Ох, кастрюлька моего терпения, чую, вот‑вот закипит.
— Клоун.
— Сказала мне девица в мокрой блузочке.
Мысленно прикладываю его физиономию об кирпич, собираясь дерзко парировать столь низкий и недостойный парня выпад, но…
— Бельичевская, долго будем глазки строить? — одёргивает меня препод. — Опоздала, так хоть не мешай другим.