Публика в привычной манере заохала. Кто-то, испугавшись колдовства, закрыл глаза, кто-то недоверчиво отошел от Солохи, и лишь Дина никак не отреагировала на случившееся. Обхватив себя руками, она молча провожала взглядом бывшую подругу.
— Мать честная… Что ж теперь с Вакулой будет? А может, пощадить надо было бабу? Ну, простил бы… лет через десять, — переговаривались в толпе.
Несмело обернулся на кузнеца. Он замер, как каменное изваяние, глядя вслед удаляющейся птице. Об Инге напоминали сорочка да юбка, упавшие на землю. Честно, даже мне не по себе стало. Был человек буквально пару минут назад, говорил с тобой… и вот его не стало. Бр-р-р! Это ж как надо было Солохе дорогу перейти?
Вакула, не готовый к такому лихому повороту, видимо, решил выместить всю злость на мне. Причем я уже был уверен, что топор войны зарыт! Но нет, он только поднят!
Дернув меня сзади, кузнец сильно просчитался… Послышался треск ткани — это трусы погибли смертью храбрых… Разошлись по швам! Надвое!
— Мама мия… — проскулил я под смешки женской половины, сверкая теперь не только голой задницей. Впрочем, все, как и обещал дед!
Выругавшись от души, Вакула повалил меня обратно на траву. Краем глаза я заметил дядьку в окне, который тут же прикрылся от срамоты шторкой.
— Может, договоримся? — пискнул я, не сводя глаз с ошалевшего. — Ко мне, знаете ли, и с ружьем заявлялись, и с саблей! Но почти во всех случаях…
Закончить я не успел. Под оглушительный визг Дины мне таки решили украсить глаз.
Кулаком!
Глава 14. К нам едет ревизор!
Глава 14. К нам едет ревизор!
— Бито! — послышался девичий смешок где-то неподалеку.
— Ай-й-й! — хрюкнули недовольно.
Приоткрыв один глаз, я так и зажмурился. Лучи солнца беспощадно били из дыры в окне.
— А что вы скажете на это? — усмехнулся, похоже, Гоголь.
— Да едрить твою!.. — выругались в ответ.
— Не при даме же, сударь! — возмутился дядька.
Приподнявшись на локтях со второй попытки, я встретился с табуном искр, кружащихся по всей комнате. Голова гудела словно после гулянки, левый глаз не на шутку опух и сам закрывался. Отбросив одеяло, я встретился… собственно говоря, ни с чем и заново прикрылся.
За столом резались в "Дурака" Дина, черт и Гоголь. Причем, последний играл прямо с кресла на картине. Девчонка уже скинула карты и взирала на соперников с довольным видом.
— Тебе, рогатый, козырнуть надо! — подсказал я сидящему ко мне спиной чертяке.
— Ба-а-а, очнулся! — Тот аж подскочил на стуле.
— Ничего без ворожбы своей не умеешь! — отмахнулся от черта Гоголь, отрываясь от игры.
— А где все остальные? И… что у меня с лицом? — потрогал бедный глаз, стараясь вспомнить последние события. Вот пришла Инга, мы выпили на брудершафт… буквально через несколько минут заявился кузнец, застав ее врасплох… А дальше что?!
Дина, тяжело вздохнув, подперла голову рукой:
— Хорошо тебя Вакула приложил…
— Он еще и не помнит? — усмехнулся дядька.
— Дык зелье правды же! Будь оно неладно… — Черт сгоряча бросил на стол все свои карты.
— Тебя сюда дотащила эта прелестная сударыня после того, как Вакула с тобой, кхм, поквитался, — как бы между делом вставил Николя.
— В таком виде?! — ахнул я, вновь заглядывая под одеяло. — И… много тех, кто это застал?
— Пол села, — пожал плечами чертяка.
— Не было бы тебе позора, если б на жену чужую не засматривался! Уж лучше бы на Дину глаз положил: и Шекспира цитирует, и Байрона знает! — иронично добавил дядька.
— Я, между прочим, тоже барона знаю! Знал, — поспешил поправиться. — Кентервильского, что ли? — тут я задумался, вновь ловя перед собой искры. — А может, он вообще графом был…
— Полно с меня! Разговаривайте с этой бестолочью сами! — Гоголь, скинув карты, слился с креслом.
— Ха! Выеживался он! — радостно подпрыгнул рогатый. — Не было у него козырей!
— Вакула застал вас с Ингой в спальне, а с ним и добрая часть деревни… — начала Дина. — Он давай требовать от нее объяснений, а Инга заявляет: "Не люблю я тебя, его заполучить хотела. Забрал бы меня с собой в поместье трансильванское, а ты бы даже не узнал, где я и что со мной".
— Не сыпь мне соль на рану! Нет никакого поместья! — перебил с раздражением.
— Ты так и сказал. А еще признался, что в жизни много чего проиграл, в том числе своего слугу Тильбо… — тут Дина сдвинула ладошку на щеку, надеясь, что я не замечу улыбки на ее лице.
— Только не это… — натянул на голову одеяло.
— Хотел бы я глянуть на твои ножки под розовеньким платьем! — скабрезно хохотнул черт.
— Нет! Нет! Нет! — Впервые в жизни я сгорал со стыда! — Это шутка! Все совершали ошибки в молодости!
— Харе стесняться! Мы теперь все про тебя знаем! — еще сильнее раззадорился черт. — И даже все видали!
— Эй, знаток мужской красоты! — выглянул из-под одеяла. — Ничего смешного у меня ТАМ нет!
— Потом ты назвал Ингу потаскухой, которая собрала всю деревню… — скромно продолжила озвучивать мой послужной список Дина. — В принципе, справедливо. Но Вакула не оценил.
— Ой-ой-о-о-ой! — взвыл я и хлопнул себя по лбу. — Что ж теперь будет с Ингой?!
— Судьбу ее Солоха уже решила. С мужем Инге после такого не жить, а идти некуда. Вот Солоха и обратила ее в птицу да пустила по свету, — с ноткой грусти ответила рыжая.
— В сороку! — весело хрюкнул черт. — И поделом бабе! При жизни на цацки только и глазела!
— Еще и человеку жизнь испортил! — искренне сожалея, воскликнул я. — А… Вакула? С ним что?
— Не спрашивай! — махнула рукой Дина. — Дом свой поджег! На всю округу полыхало! И часу не прошло, как потушили!
У меня отвисла челюсть!
— Дык он в порыве гнева чудом пол деревни не снес! — вторил девчонке черт. — От кузни его оттащить успели, так он житницу крушить стал! Сидит щас у хозяйки моей, ни жив ни мертв… Она его отварами успокоительными отпаивает. Больно плох мужик.
— Да он меня со свету сживет! — вскочил я и, схватив подушку, запустил в нечистого. — Скотина парнокопытная!
— Етижи-пассатижи! — взвизгнул хряк рогатый, прыгнув на люстру. — За что?!
— Ты мне что обещал, предатель?! Что я героем буду, разоблачителем! А я теперь кто?! Проходимец! Душегуб!
— Хмырь голозадый! — вставила Дина. Заметив наши удивленные взгляды, пояснила: — Это не я, это Вакула…
— А как я, собственно, без трусов оказался? — захлопал уцелевшим глазом я.
— На крышу полез. А кузнец тебя оттуда за них стянул… — не удержавшись, рыжая прыснула со смеху.
Картина в голове наконец восстановилась. Я вспомнил, как пытался сбежать от Вакулы в окно, как валялся с ним "в обнимку" в грязи, о чем свидетельствовали коричневые разводы на теле.
Черт тихонечко спрыгнул с люстры и попятился к выходу.
Завернувшись в одеяло, я прошлепал к зеркалу и, вглядевшись в отражение, чуть ли не получил инфаркт на месте! Цензурно было не выразиться!
— …Да предки в склепе перевернутся! — напоследок вырвалось у меня. — Таким уродом я в жизни не был! — почти в голос зарыдал, глядя на огромное фиолетовое пятно на пол-лица. Мой левый глаз превратился в еле заметную щелочку!
Во дворе вдруг послышались торопливые шаги — к нам кто-то бежал.
— Есть хтось? — раздалось в сенях.
Вот кого-кого, а архивиста я уж никак не ожидал увидеть! Красный, запыхавшийся, Фома Брут влетел в комнату, буквально сбив черта с ног. Волосы, тронутые сединой, сбились так, что напоминали птичье гнездо.
— Хорошо, шо вы все здесь! — Он оперся о шкаф, переводя дыхание. — Ба-а-атюшки! — вздрогнул при виде меня. — Я ж думал, брешуть…
— Че надо? — Рогатый недовольно повел пятаком.
— В году этак сорок осьмом произошло в нашем местечке шось такое… Только, помнится, никаких вампиров там и в помине не было! — серьезно задумался Брут.
Не дожидаясь, пока Фома опомнится, черт вырвал у него из рук бумагу.