— Пан завхоз, а не поспорить бы нам с вами?
У Дины из рук выпала вилка. Захар так и замер с опрокинутым стаканом. Солоха, смачно хрустнув соленым огурцом, с открытым ртом уставилась на Вакулу. Брут тихо ойкнул и стал медленно сползать со стула…
Наконец я прервал повисшее молчание.
— По поводу?
Кузнец поднялся, заставив меня вздрогнуть, и направился в мою сторону.
— Еремей… — нахмурилась хозяйка рогатого, не забывая похрустывать огурчиком.
Скатерть у стула шевельнулась — кажется, кое-кто испугался за целостность собственного зада.
— Вот вы в селение уже вторую неделю, а пользы от вас ни-ка-кой! — с усмешкой заявил Вакула и добавил сквозь зубы: — Одни убытки.
— Как это, никакой? — Я выпрямился, стараясь не выдавать волнения. Кто бы знал, каких усилий мне стоило смотреть ему в глаза! — Я сделал почти все, о чем меня просили: подлатал крышу птичника, полностью отремонтировал теплицу… привез с ярмарки лопаты, которых никак досчитаться не могли!
— Хлева в порядок привел! — вспомнила Дина.
— Бумаги мне достал! А то ж совсем не на чем писать было… — пискнул Брут, слившись со скатертью.
— Ну-ну! — ухмыльнулся Вакула, подойдя вплотную. — Да только все это вы руками нечистой силы сделали, а не своими. Сами и яйца выеденного не стоите.
Все как один ахнули. Глаза Гоголя нервно забегали по сторонам. Я же заметил, как в противоположном конце из-под стола вынырнула лохматая ручонка и украла с тарелки Вакулы необглоданную куриную ножку. Этого чудом не заметил Кузьмич.
— Вакула дело говорит! Совсем ты, Солоха, черта своего запустила! Велено ему было в хозяйство не соваться! — поддакнул залетный гость, словно ждал этого весь вечер.
— Говори да не заговаривайся, голубчик! — встала на дыбы ведьма.
— Где доказательства? — спросил я, отодвигаясь от кузнеца. Мало ли, рука у него зачешется…
Широкая ладонь с грохотом приземлилась на стол, отчего приборы подпрыгнули. Мы с Диной как по команде отпрянули.
— Так я в Балдейкино за́вчера был, а там народ вовсю судачит, что черт красную свитку ищет… Уже на ярмарку захаживает, в бабу переодевается… — кузнец устрашающе понизил голос и склонился ко мне.
Солоха побагровела и отвела взгляд. Я же мысленно расчертил путь ко входной двери, готовясь сорваться в любой момент.
— Неча тут бесовской силе порядки наводить, место знать должна! — Негодующий Чуб аж подпрыгнул на стуле.
— Ребята, зря вы так! Чудненько же сидели, в самом деле… — вступился за меня Захар, порядком осмелевший.
— Так давай поспорим, пан завхоз? У нас бурака всего четыре сотки остались некопанные. Раз за ночь ты с крышей птичника и теплицей управляешься, для тебя их за день убрать — проще пареной репы! Я легко три копаю, но ты пошустрее меня будешь! — Вакула протянул мне руку.
— Только мы за тобой посматривать будем, беса позвать не выйдет! — вставил едкий комментарий Чуб.
Дина аккуратно толкнула меня ногой и покачала головой. Но чувство ущемленной гордости уже распухало внутри. Я не мог позволить каким-то котикам и любителям копать картошку насмехаться надо мной!
— А поспорим! — пожал протянутую руку.
Вакула больно стиснул ладонь — так, что костяшки пальцев хрустнули. Но я не подал виду и даже выдавил из себя улыбку.
Тем временем нешуточные страсти разворачивались и у Котика с Марусей. Та, засмотревшись на нашу перепалку, не заметила, как прямо из ее рук исчез пирожок. Запоздало обнаружив пропажу, она заподозрила в этом котика, сидящего рядом… Однако тот, воспользовавшись всеобщим отвлечением, давно наслаждался компанией медового напитка…
— Ах ты скотиняка такая! — Маруся отвесила ему подзатыльник.
Котик, уронив злополучную банку, нырнул под скатерть… и вылетел оттуда с криком:
— А-а-а-а! Он меня и здесь наше-е-ел!
Оказавшись пойманным с поличным, черт на четвереньках вылез из-под стола и, подхватив тарелку с варениками, сиганул в распахнутое окно.
Что началось… Мама мия! Я даже опомниться не успел!
Чуб схватил вилку и с криком "Стой, супостат!" понесся на улицу. За ним кинулась с кулаками Солоха, приговаривая:
— А ну не трожь моего касатика!
Захар, перебравший за вечер, навернулся со стула в попытке догнать рассвирепевшую ведьму. Брут забился в угол, не зная, куда податься. А Маруська не теряла надежды поймать благоверного. Тот как раз метнулся к портрету дядьки и… опрокинул стоящий рядом столик. Все бы ничего, да только опрокинулся он вместе со свечами — Тильбо поставил туда канделябр для дополнительного освещения…
Вмиг вспыхнули половики — как не кстати, они лежали повсюду! Я отпрыгнул к окну, мимо промчался Вакула, с места подскочила Дина… Котик бросился наперерез рыжей и, столкнувшись с ней, буквально повалил с ног. Пламя, бежавшее по дорожкам, стремительно подкралось к ее платью…
Дина попыталась подняться. Одновременно с ней Маруся, догоняющая муженька, слегка не рассчитала шаг. Послышался хруст ткани — рыжая, освобожденная от загорающейся юбки, полетела прямиком в мои объятия!
— Тильбо! Бочка с водой на заднем дворе! — крикнул гоблину.
Из угла охнули — это, завидев женские панталоны, не выдержал Брут. Я же, держа Дину за талию, поспешил на выход — гарь вовсю распространялась по хате!
— Дай хоть ковриком прикрыться! — Оттолкнув меня, рыжая обернулась половиком из сеней.
Захар, пытающийся потоптать пламя, бросил свою затею и вместе с Брутом припустил за нами. В горящую хату уже неслась Солоха, а за ней — кузнец и мой Тильбо с ведрами.
— Хлопцы, на счет три! — скомандовала ведьма. — Раз, два…
Послышался плеск воды, затем раздалось оглушительное шипение. Из хаты повалил густой дым — все кинулись врассыпную. След коллег из академии уж подавно простыл!
Не успели мы с Диной отдышаться, как на пороге возникла Солоха.
— Ну шо… Вот и заглянули на огонек! — Сорвав с головы чепчик, ведьма вытерла пот со лба. — С новосельем, пан завхоз!
23.2
23.2
На том с застольем было покончено — продолжения банкета не хотелось никому. Котик, воспользовавшись суетой, исчез в неизвестном направлении. Маруся бросилась за ним с такими отборными… кхм, угрозами, что я даже повторить не мог!
— Найду — уши надеру! — прозвучала напоследок единственная цензурная фраза.
Ноги Захара заплетались, но несли его верно по курсу — в сторону дома.
— До завтра, пан завхоз! — икнул он на прощание. — Динка… сама дойдешь! Ик!
Брут, за вечер толком ни к чему не притронувшийся, откланялся и припустил по тропинке. Меж тем Солоха метала гром и молнии не хуже Маруси. Оглушительно свистнув, ведьма дождалась появления своей метлы и взмыла в ночное небо — на поиски рогатого подельника. Маскировка в виде осевшей на нее копоти была как нельзя кстати.
Вышедший из хаты Вакула прокашлялся и, отряхнувшись, сказал мне:
— Как третьи петухи прокричат, буду ждать тебя на дороге, что к полям ведет.
Медвежья лапа вдруг легла на мое плечо и сжала его так сильно, что я дрогнул.
— И только попробуй не прийти. К бесу отправлю.
Не говоря больше ни слова, Вакула сошел по пригорку.
— Не догнал я ирода этого! — на заборе, еле переводя дыхание, повис Чуб. — Деру дал в чащу!
Кузнец махнул ему рукой, и уже вскоре два силуэта скрылись под покровом ночи.
— Да-а-а, не живется нам спокойно! — испустила тяжелый вздох Дина. — Еще и Вакула проблем подкинул…
— Разве это так сложно? Выкопаю как-нибудь! — Я потер ноющее плечо. Нашелся тут, костоправ недоделанный!
— Свеклу за ботву легко выдернуть, если не идет, подкопать можно. Да только ты… в поле… на грядках… — Дина с опасением покосилась на меня. — Четыре сотки за день — это вполне прилично. Особенно для того, кто даже не представляет, как они выглядят.
— Ты меня недооцениваешь! — из вредности ляпнул я и прошел в дом.
Без слез взглянуть было нельзя! Еще полчаса назад беленькая, чистенькая столовая превратилась в коптильню: часть стен почернела, на полу лежали обугленные остатки ковров, пострадали несколько стульев и стол со стороны, где сидел я. Тильбо, которого теперь можно было принять за родственника черта, с несчастным видом убирал осколки посуды.