Услышав, как она спускается по ступеням, я метнулась в том же направлении. Благодаря платью, не столь пышному, передвигалась почти бесшумно. Когда я была у перил, под лестницей раздался приглушенный голос лакея, после чего слуга скрылся в дальнем проходе.
Дождавшись, пока суета уляжется, я юркнула вниз. Колонна, прятавшая меня, загораживала обзор: я видела, куда делся лакей, и лишь предполагала, где скрылась сестра. Но в одном из коридоров аромат духов показался сильнее, и я на цыпочках пошла по нему.
За дверью, почти в самом конце, о чем-то беседовали.
— … сабля из дамасской стали с нефритовой рукояткой?! — различила голос Милоша.
— Что ты пристал? Не было ее в описи! — раздражилась Ольга. — Либо мы забыли, и она уже ушла с торгов…
— Исключено! — негодовал мужчина. — Ощупай все стены в доме! Сидишь тут целыми днями, а толку — ноль!
Спор стих. Кажется, Милош стал нервно расхаживать по кабинету.
— Смотри не проговорись, — бросил он. — Никто не должен прознать, что бумаги хранятся здесь.
Я усмехнулась — только что Милош сдал себя с потрохами.
— Вы заблудились?
За моей спиной, словно призрак, вынырнувший из ниши, стоял дворецкий.
Готи
Управились быстро. При всем желании разгуляться в заурядном ателье было нельзя, и я взял первое, что попалось под руку, — обыкновенную черную "тройку". В обувной лавке напротив нашлись и туфли. Скучавший Тадеуш таки придумал себе занятие и, высадив меня на том же месте, двинул на штос — испытывать судьбу.
Битый час я крутился у забора. Влезть на территорию было непросто: в саду, что раскинулся за особняком, постоянно шуршал газон, у ворот ждала карета, за окнами то и дело мелькали силуэты, а из столовой доносился стук приборов. После того, как все отужинали, оживился передний двор: у экипажа зазвучали голоса. Мне никто не спешил подать знак, но любопытство не позволяло остаться в неведении.
Зацепившись за каменный выступ, я подтянулся и перелез в сад. Миновав ряд деревьев, присел за клумбу и осторожно выглянул. Без сомнений, это были Милош с Зораном! Узнал я и Ольгу, которой очевидно давали указания. Когда оба подельника сели в карету, девушка осталась стоять на крыльце, словно переводя дыхание. Лакей, отиравшийся рядом, что-то сказал ей…
— Ищи! — прикрикнула Ольга и скрылась в дверях.
Клумба с задачей справлялась неплохо, но сидеть тут до ночи в планы не входило. Я уж думал явиться без приглашения, но в последний момент в крайних покоях зажгли свечи. Выждав с минуту, Дина высунулась в окно и завертела головой по сторонам.
Показавшись из укрытия, я метнулся к ходу для прислуги и чуть ли не столкнулся с горничной — она как раз вышла с ношей в руках. Дождался, пока служанка завернет за угол, и взбежал по черной лестнице на второй этаж. Проскользив вдоль стены, я толкнул нужную дверь и налетел на Дину.
— Ну наконец-то! — выпалила она. — Я вся извелась!
— Что произошло? — спросил я, восхищенно оглядывая девушку. Сестра прибрала ее к ужину: она была подкрашена и облачена в лиловое платье, поддерживаемое тугим корсетом.
— С меня не спускает глаз дворецкий! Он понял, что я подслушала разговор Ольги с Милошем! — взволнованно зашептала Дина. — Клянусь, он появился из ниоткуда прямо за моей спиной!
— В доме есть несколько тайных ходов, — кивнул я, присаживаясь в кресло. — И что это был за разговор?
Недовольно пыхтя, Дина сорвала с волос заколку и стала мерить спальню шагами.
— Начнем по порядку. Сестра, конечно, не была рада меня видеть, но я убедила ее, что в деревню вернуться не могу. Слово за слово, и она сболтнула, что в доме кроме нее никто не живет — Милош и Зоран появляются по надобности.
— Я видел, как они садились в карету, — вставил я.
— О своей истинной роли сестрица умалчивает и называет себя "советником", — неодобрительно фыркнула Дина. — Пока мы пили чай, Милош ворвался в гостиную, чтобы что-то спросить у нее, но я помешала. Тогда он и велел явиться к себе в кабинет.
— К себе? — разинул рот я. — А этот мерзавец времени не теряет!
— Когда меня разместили, я выждала, пока Ольга спустится, и пошла следом за ней. Начало разговора не застала, но речь была про саблю из дамасской стали с нефритовой рукояткой. Они ищут ее по всему особняку! Милош приказал сестре ощупать стены и удачно ввернул про то, что в кабинете хранятся какие-то секретные бумаги… — Она вдруг покраснела, жадно глотая воздух. — Дышать… нечем!
В следующую секунду по комнате пронесся рыжий вихрь — Дина юркнула за ширму.
— Помочь? — заволновался я.
— Н-нет, — ответили неуверенно. — Как думаешь… что за бумаги?
Я хмыкнул. Нет помощи желаннее, чем помощь даме в расшнуровке корсета!
За ширмой шла ожесточенная борьба: Дина пыталась развязать бант и явно проигрывала.
— Сильно ты испортила настроение сестрице, — отшутившись, дернул узел так, что она покачнулась. — Подозреваю, речь о тайных договорах… или письмах, которые можно предъявить тем, с кем повязан Милош. Если его захотят подставить.
Шнуровка поддалась охотнее, и пальцы невольно скользнули по нежной коже, отозвавшейся мурашками. Дина дрогнула, еле успев поймать платье.
— Ты даже не представляешь, что я испытываю… — Она метнула разгоряченный взгляд в зеркало. — Мне приходится подставлять сестру. Я буквально перечеркну ей жизнь… Ради чего?
Опустив руки на талию, я склонился к ее шее. Какой тонкой она была, как поражала своей ослепительной белизной…
— Рано или поздно они бы все равно попались. Им просто везло… — шепнул я и провел кончиком носа по щеке. — Проси все, что хочешь. Деньги — дам, сколько смогу… Любые наряды, украшения — все, что пожелаешь.
— Как ты не понял, не в деньгах дело… — шумно выдохнула Дина. — Да и тряпье с побрякушками в этой жизни ничего не значит.
— А хочешь, тебе никуда не придется возвращаться? — улыбнулся я, слыша неистовое биение ее сердца. — Я сделаю так, что тебя примут в лучшую академию столицы…
— Зачем мне это? — горько усмехнулась девушка.
Развернув Дину к себе, я присел перед ней на корточки и мягко взял за руку.
— Послушай, если все из-за меня, то это того не стоит. Сколько раз я говорил, что люблю, а потом понимал, что это не имело никакого значения… Мы часто обманываемся чувствами.
На миг мне показалось, что в зеленых глазах застыли слезы. В горле у самого встал ком, но, сглотнув его, я продолжил:
— Не отказывай себе ни в чем — другого шанса может не быть.
Дина резко отдернула руку и отшатнулась к зеркалу.
— Когда моя помощь больше не понадобится, я уеду назад и, надеюсь, больше не увижу тебя. Это мое последнее слово, — дрожа, произнесла она.
За дверью раздались шаги — кто-то отчетливо подошел к ней и замер, будто прислушиваясь. Некоторое время мы смотрели друг на друга, боясь пошевелиться. Дина, выпрямившись, возвышалась надо мной, и взгляд ее черствел. Я же словно терял связь с реальностью…
Наконец некто удалился в направлении лестницы, и воздух прорезало тихое:
— Уходи.
35.2
35.2
Ночь была томительной, нескончаемой. Холод простыней обжигал кожу, а тишину заглушали мои собственные мысли: они бились, словно в лихорадке. Девушка, еще недавно казавшаяся заурядной провинциалкой и не вызывавшая интереса, не просто не давала мне покоя. От чувств, запертых внутри, я буквально сходил с ума.
Ничего похожего я не испытывал за те полвека, что прожил. Это пугало и манило одновременно, затмевая все, что было когда-либо. Мне довелось провести время со многими блистательными красавицами, но теперь все они казались мимолетным мгновением и меркли перед Диной. Хрупкой и в то же время волевой, пошедшей ради меня на такой шаг.
Отпустить ее значило навсегда оставить в душе пустоту.