Через несколько минут, в течение которых мы целовались и ласкали друг друга, она спросила: "Что ты хочешь чтобы я сделала?" Я растерялся. Прежде ни одна женщина не задавала мне такого вопроса. Ситуация показалась мне забавной. Она была также неожиданной в том плане, что любой поступок девушки воспринимался мною как естественный, совершенно обычный. Однако Мария задала свой вопрос совершенно серьезно. Она хотела доставить мне удовольствие - честно отработать деньги, которые я платил ей. Она на самом деле была проституткой - ещё не успевшей устать от своей работы и относящейся к ней весьма серьезно.
Я все ещё размышлял об этой ситуации, когда Мария спросила:
- Хочешь, чтобы я пососала?
- Да, - ответил я немного смущенно. Мне никогда прежде не делали минет, и я хотел узнать, что это такое. Я узнал это очень быстро. Ощущения были столь восхитительными и волнующими, что через несколько секунд я остановил Марию, иначе все кончилось бы слишком стремительно. После паузы я смог выдержать ещё несколько секунд. Потом мы позанимались обычным сексом, передохнули и совершили ещё один половой акт. Очевидно, я имел вид вполне удовлетворенного мужчины (точнее говоря, обессилевшего). Мария уничтожила все сомнения относительно своей профессии, сказав:
- А теперь мне пора возвращаться в клуб.
Мне не следовало испытывать удивление, однако оно все же охватило меня. Я ещё наслаждался приятными ощущениями, возникающими после хорошего секса, а она уже была готова заняться поисками нового клиента. Мы провели вместе час с четвертью. Все происходящее вызывало у меня искренний интерес. Я участвовал в нем и одновременно наблюдал за ним, словно участник эксперимента. Впоследствии это отношение ляжет в основу моей рационализации - оправдания того факта, что я лег в постель с проституткой. "Дело не в сильном сексуальном желании. Я просто хотел узнать, что это такое." Да, именно так я думал. Рационализация - забавное явление. Проблема в том, что, будучи участником какого-то процесса, трудно сознавать всю правду о своей роли в нем.
Я хотел провести с Марией всю ночь, но боялся даже спросить, сколько это будет стоить. Мы оделись; она вернула ключ; я заплатил ей двадцать долларов; примерно в час ночи мы вышли на безлюдную улицу. Я чувствовал себя глупцом из-за моих опасений насчет того, что меня могут ударить по голове. Я с удовольствием вдыхал свежий ночной воздух. Проводив Марию до клуба, отправился погулять в одиночестве по берегу.
Ночь была восхитительной, и я радовался тому, что живу на этой земле. Пережитый эпизод вызывал у меня благоговейный восторг. Я хотел испить и вкусить все, что меня окружало. Рио - один из самых оживленных и волнующих городов из всех, где я бывал. Его природная красота казалась невообразимой, ошеломляющей. Я радовался тому, что находился здесь и познакомился с Марией.
Трудно описать мое состояние - жизнь, которую я вел, казалось, сама набирала обороты. Я посещал места, о которых никогда даже не мечтал, совершал поступки, которые прежде не приходили мне в голову. Это было восхитительно. Мне нравилось все происходящее и хотелось большего. Я неохотно ложился спать, боясь, что пропущу что-то. Я без устали знакомился с новыми местами и узнавал, как живут люди. Во время этих путешествий я часто думал о Пегги. Я бы хотел разделить с ней многое из того, что делал. Наверно, я был бы счастлив её присутствию возле меня только в дневное время. Ночь была временем "охоты", составлявшей неотъемлемую часть моего пребывания в Рио. Я воспринимал её как искусство, которым владеет каждый искушенный путешественник.
Следующей ночью я снова увидел Марию. Все происходило по старому сценарию. Я забрал её из клуба; мы сняли ту же комнату; я опять получил удовольствие, стоившее двадцать долларов. Однако на этот раз я не думал о том, что может со мной случиться, и полностью сосредоточил свое внимание на Марии. Она владела своей профессией в совершенстве. Весь этот опыт дал мне новое представление о проституции. Я испытал потребность пересмотреть мои убеждения и ценности.
Мария успешно уничтожила прежний образ проститутки, существовавший в моем сознании. Она походила на обыкновенную девушку. Используя мои развитые способности к рационализации, я сказал себе: "Разве может быть плохим человек, который занимается столь полезным делом? Что плохого в том, что я заплатил ей двадцать долларов?" Ведь если бы я снял "порядочную" женщину, то скорее всего потратил более значительную сумму на ужин и напитки.
Я обрел новый взгляд на внебрачные связи, пройдя через пять этапов. Сначала я говорил себе, что способен сблизиться с женщиной лишь при наличии полноценных человеческих отношений, а не только ради секса. Я хотел получать удовольствие от общества другого человека. Мы должны были обладать общими интересами и ценностями. Я держался за эти представления цепко и самоуверенно. Разве можно считать себя порядочным и цельным человеком, если ты ложишься с женщиной в постель только из-за секса? - думал я.
Таким образом я рассуждал, находясь на первой стадии. Вступать во внебрачные связи можно, если... (1) это полноценные отношения, и вы относитесь с другому человеку с теплотой, (2) если все происходит вне вашего города и, следовательно, вы не отдаете предпочтение другой женщине, игнорируя при этом жену, (3) если никто не страдает от происходящего. Согласно этой концепции вы должны проявлять осторожность, чтобы жена ничего не узнала, а любовница понимала долгосрочный характер ваших отношений с женой и не привязывалась к вам слишком сильно. Я никогда не допускал мысли о том, что тоже могу привязаться к другой женщине. Просто не мог и не хотел представить себе такую ситуацию. Наверно, это похоже на то, как человек оценивает реальность своего превращения в алкоголика - обычно при этом он не располагает всей информацией об алкоголизме.
Едва я успел почувствовать себя комфортно на первом этапе, как меня охватило желание "расширить" мою философию. Я много путешествовал и часто оказывался один в другом городе, где возле меня не было Пегги или Лайзы. Передо мной вставал вопрос: "Что плохого в том, что я встречусь с новой женщиной в такой ситуации?" Мне было достаточно слегка расширить толкование термина "содержательные и теплые отношения", и три мои условия оставались выполненными. Начало "знакомств на одну ночь" ознаменовало собой мое вступление во вторую фазу. Я по-прежнему считал, что отношения должны быть "полноценными". Я искренне верил в это. Сейчас я пишу об этой позиции, отойдя от неё на значительное расстояние. Она кажется мне такой же нелепой и надуманной, как, вероятно, и вам. Однако она точно описывает мой образ мыслей в то время.
Я все глубже погружался в мир внебрачных связей. На третьем этапе я поддерживал одновременно два романа, протекавших в двух разных городах. Каждый следующий этап был сопряжен с чуть большим риском и требовал умения жонглировать несколькими шарами одновременно. Я гордился моим мастерством. Считал свое умение сочетать пару романов с хорошей семейной жизнью свидетельством искушенности и житейского опыта.
Четвертый этап заключался в том, что я заводил внебрачные связи в том городе, где мы жили. Сначала я воздерживался от такого образа действий, поскольку он явно более опасен, нежели отношения с женщинами вне нашего города. Также я не мог найти убедительную рационализацию (самооправдание) ведь в таком случае я бы лишал Пегги и детей определенной доли моего времени и внимания. Поездки упрощали ситуацию. Находясь вдали от дома, я все равно не мог быть с моей семьей. Путешествия являлись неотъемлемой частью моей работы, поэтому такое положение дел не зависело от меня. Самая лучшая рационализация, которую я смог придумать, звучала так: "Мне требуется разнообразие - перемена аллюра. У нас с Пегги хорошие отношения, но если я буду проводить все время только с ней, нам, вероятно, будет труднее ладить друг с другом". Такая рационализация не удовлетворяла даже меня. Но я хотел иметь романы, поэтому я принял её, даже если она звучала не слишком убедительно.