И путники туда идут,
Себя совсем не берегут.
Ночь в Индии полна загадок.
Чтоб тайны мира разгадать,
Себя, Вам можно потерять!
Но, не о бедах мы мирских,
Поговорим на сон грядущий.
Я расскажу тебе о власти,
О глупости и сладострастье!
Когда – то, но не так давно,
Жил был Абхай.
Бесстрашным воином называли,
Его в деревне под Луной.
Жил он всегда в одной печали.
Любовь свою он потерял,
Борьба с огнём, когда была.
Служил Абхай сейчас царю,
Аль – Махриджани нареченным.
Царь мудр был,
Был сладострастен,
И обладал огромной властью.
Дружбы водил он с Божеством.
И все рабели пред царём,
Грозного взгляда наречённым.
И знал он, Тайны мира мёртвых…
Настал день пира в дворце.
Съехались гости с края света,
Разных народов и просветов.
Хотели все послушать сказки,
Что царь расскажет, в ночь огласки?
Все ели, пили, танцевали,
С душою все они играли.
Подкрался вечер во дворце
И изменились все в лице.
Гостей зовут в центральный зал,
Аль – Махриджани приказал!
В том зале всё сверкало светом.
В хрустальных стенах отражались,
Кристаллы чистого алмаза.
Рубины, кварцы, изумруды,
Вокруг сверкало красотой!
Краса диковинных цветов,
Благоухала для Богов.
В том зале, были водопады,
Вода прозрачная была.
И рыбы плещутся размером,
С двадцать локтей и по колено.
Здесь зал был полон волшебства.
А по средине тайной залы,
Стоял, сам царь своей державы.
«– Прошу Вас гости, проходите!»
– промолвил Царь, сзывая всех.
Гости вошли в шикарны залы
И разместились на диваны.
Все ждали поскорей начала,
Когда начнет Царь говорить?
Что скажет в эту ночь опала?
Но, он молчал. Не говорил.
Царь полон грусти и тоски,
Начал историю свою:
«-Когда то, был я с Сулейманом,
Сыном Дауда, на пиру.
Мы долго думали сегодня,
Над жизнью смертных на виду.
Пришли к единому решению:
«Три вещи, лучше трех других:
День смерти лучше дня рождения,
Живой пёс лучше мертвых львов,
И лучше бедности могила.»
Таков в тот день был наш исход.
Но, не успели мы продолжить,
Влетела в залы птица Рух!
В когтях её был мертвый слон
А, на спине восседал он!
Владыка преисподней всей,
Царь смерти – Яма, царь костей!
Спустился с птицы он высокой
И подошел к нам не спеша:
«– Зачем такие разговоры?»
– спросил Царь Яма, у меня.
Не знал друзья я, что ответить,
Подумал только про себя:
«Хочу жизнь лучше сделать детям,
Чтоб вечной жизнь была моя
И не ушла моя жена.
Но жаль, она уже мертва!»
И в тот момент, Царь смерти Яма,
Мне протянул кусок металла.
Оно сверкало чистотой,
Прозрачной, горною слезой.
Сказал пред тем, как удалиться:
–«Вот тебе камень на прощанье,
Не пользуйся им горячо!
Найдёшь ты в жизни сто страданий!
Но воскресить ты сможешь часть.
Вот камень, он не поминальный,
Он оживляет только часть.»
Оставил он в моей руке,
Волшебный камень на легке.
Не знал я, что мне делать с ним,
Зачем он нужен был другим?
И для чего мне воскрешать,
Ту душу, что нельзя позвать?
Я начал плотно изучать
И много думать, и гадать.
Настал тот день, когда решился,
Позвать я мёртвых от тоски!
Я взял себя тогда в тиски,
Взял в руку плотно этот камень.
Хотел я смерти, сердце билось,
В глазах все резко помутилось.
Открылась дверь и на пороге,
Стоит она в блестящем сари -
Моя жена, и вся в печали!
Я не могу сказать и слова,
Она стоит не шевелясь.
Я подошел к ней, обнял сильно.
Мне больно было без неё!
В тот миг, моя душа запела,
Вернул я её очень смело!
Но, не показывал её,
Я никому на этом свете.
Меня она ночами стала,
Звать в угол комнаты Царей.
И как-то раз, Индийской ночью,
Под пряности ночных огней.
Я согласился с нею точно,
Остаться в том углу быстрей.
Не ведал я тогда секрета,
Мертвых не взять с того нам света!
Она могла меня убить,
Могла и просто задушить.
Она питалась моей жизнью,
Я не противился и дня.
Ведь без неё тоска на сердце,
И нет мне мира без огня.
Дала она огонь проклятый,
В углу том, развела пожар.
Пламя раскинулось так вскоре,
На весь дворец и все покои.
Пришло сознание с помутнения
И понял я в тот миг прозрения -
Что не моя жена со мною!
Там демон, в её теле рыщет,
Из приисподни он вошел.
Он души губит человека
И за моею он пришёл.
В ту ночь, мне было не до смеха,
Я так страдал за всю страну!
Я глупостью, из края света