Еще спустя три года у них уже было двое детей, и Карен начала испытывать неудовлетворенность жизнью. Теперь она постоянно сидела дома с детишками и лишена была тех жизненных стимулов, которые прежде давала ей работа. Еще она вдруг осознала, что большую часть жизни ее насильно пытались загнать в рамки домоседки, человека, который постоянно о ком-то заботится. Когда она была маленькой девочкой, ей приходилось ухаживать за больной бабушкой, и этот опыт заставлял ее еще сильнее противиться роли домохозяйки, «домашней наседки». Она поняла, что хочет вернуться на работу, но, заговорив об этом с мужем, наткнулась на его раздражение и даже гнев.
Родители Майка были в разводе, и для него очень важна была роль добытчика для собственной семьи. Он не возражал против работы Карен, пока они копили деньги на собственный дом. Однако после приобретения дома он пришел к убеждению, что место Карен рядом с детьми. Он хотел, чтобы мать его детей постоянно находилась дома и отдавала детям все свое время, потому что у самого Майка такой матери не было.
В этот момент процесс совместного развития отношений Майка и Кейт явно начал выбиваться «из колеи». У них уже не было общей цели, которая бы их объединяла. Когда оба работали, чтобы собрать необходимую сумму для приобретения дома, они были идеальными партнерами. Но как только Карен выдвинула на первый план свою психологическую потребность в развитии личных способностей, мечта Майка о традиционной семье подверглась угрозе. Через год обсуждений, просьб и споров Карен объявила мужу ультиматум: нравится ему это или нет, а она возвращается на работу. Заявив, что она — негодная мать, Майк забрал обоих сыновей и уехал из дома.
Я стараюсь продемонстрировать, что во всех этих примерах ясно просматривается тот отпечаток, который накладывают детские впечатления на взрослые взаимоотношения. Не сознавая того, мы выбираем себе партнеров, которые помогут нам проникнуть сквозь толщу темных вод нашего детства, подобно Гензелю и Гретель собирая по пути рассыпанные крошки собственной идентичности. Я не перестаю удивляться тому, как мало большинство людей помнит о собственном детстве к тому времени, когда вступает во взрослую жизнь, подходит к алтарю или переступает порог зала, где проводятся бракоразводные процессы. Для всех нас детство является местом археологических раскопок, откуда можно извлечь всю важную информацию о нас самих: наши надежды, лишения, ожидания, наши личные мифы о любви и сексе, наши самовосприятия, представления о собственном теле и тысячи других представлений и убеждений, формирующих наше самосознание.
Большинство из нас вступают во взрослую жизнь, удивительно мало зная о самих себе, не осознавая прежде всего, какие влияния, люди и модели формировали наш характер. В результате мы пытаемся выстроить опыт взрослой жизни на сознательном уровне и, что еще важнее, наш детский опыт на бессознательном уровне таким образом, чтобы воссоздать то, что уже происходило с нами, и наконец извлечь из этого уроки.
Поэтому часто женщины, которые в детстве терпели оскорбления от своих отцов, выходят замуж за мужчин, которые их избивают. Этим объясняется и то, что мужчины, у которых были равнодушные, неласковые матери, выбирают в жены эмоционально или физически отстраненных (холодных) женщин.
Для каждого человека его детство является первым прогоном самого важного фильма в их жизни. Вся наша жизнь могла бы полностью измениться, если бы мы поняли это в молодости, но, к сожалению, такое редко случается. Годы спустя мы воспроизводим эту же «пьесу» на другой «сцене»: в наших любовных союзах и браках.
Почти ко всем нам жизненно необходимая информация о собственном детстве приходит только в процессе формирования наших взрослых взаимоотношений. Таинственным и бессознательным образом мы переносим схемы и динамику развития взаимоотношений с родителями в наши отношения с возлюбленными, любовниками, мужьями и женами. Мы словно говорим себе: «Мне придется повторять это снова и снова, пока я не пойму, что это значит».
Существует несколько теорий о повторяющихся психологических паттернах, в которых якобы все мы участвуем. Одна из этих теорий утверждает, что все мы безнадежные дилетанты и мазохисты. Мы повторяем одно и то же, раз за разом испытывая те же страдания, потому что в душе получаем от этого некое болезненное удовлетворение. Другая теория говорит, что мы снова и снова прокручиваем «кино нашего детства» в попытке понять его смысл, извлечь информацию, которую не заметили в последний (или в первый) раз. Эта теория утверждает, что мы вновь проигрываем, воссоздаем и анализируем детские впечатления до тех пор, пока не усвоим содержащегося в них урока, а затем продолжаем жить как неповторимые личности, способные строить здоровые, цельные, истинно взрослые отношения.