Я решительно выхожу из квартиры, спускаюсь по лестнице и оказываюсь на улице.
Я на высоте. Машин еще не так много, и на улице никто раздраженно не сигналит, как это бывает обычно. Солнце слепит глаза, и листья на деревьях сверкают, будто освещенные прожектором. Как же хорошо.
Это начало новой жизни. Теперь я одинокий, зато куда более цельный. Линетт была права в одном: если не следить за здоровьем, вся жизнь катится к чертям. Я тяжело дышу, пока бегу через парк до «Теско». Собираюсь как следует насладиться походом за продуктами.
В моей тележке: авокадо, финики, грибы шиитаке и шампиньоны, листья салата, кусок баранины, свежая мята, картофель, яблоки, хлеб с семечками, киноа и (ладно-ладно, я же не святой) моя награда за это все: две упаковки пива. Оплачиваю покупки кредиткой, пытаясь скрыть ужас от их стоимости. Если повезет, я совсем скоро получу очередную выплату по пособию.
Останавливаюсь у киоска с прессой по пути домой, чтобы полистать парочку журналов. Вдруг осознаю, что слишком задержался и мясо, наверное, уже начало оттаивать. Бегу домой, пакеты с продуктами бьют меня по ногам. Поднимаюсь по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Пищит автоответчик. Я слушаю сообщения, пока выкладываю покупки в холодильник.
«Доброе утро, Патрик. Это Вероника Маккриди». Никакого шотландского акцента. Напротив, чистый английский. Четкий и монотонный. «Я звоню, чтобы сообщить вам, что нахожусь на вокзале Эдинбург-Уэверли. Поезд прибудет в Болтон в одинадцать семнадцать, и если мне удастся сразу же найти такси, я буду у вас к двенадцати часам».
И все. Ни слова больше. Вот же блин!
Могла бы предупредить заранее. Я смотрю на часы. Уже почти десять. И у меня нет ингредиентов для лимонного пирога из поленты. Я умираю с голоду, и пылу у меня заметно поубавилось. Но мне ведь предстоит встретиться с единственным живым родственником. Надо обязательно приготовить пирог. Все как будто зависит от него. Пирог может стать моим единственным шансом подружиться с бабулей.
Я снова выбегаю из комнаты, захлопнув за собой дверь. Опять бегу по дороге (машин куча). Чувствую собственный запах пота. Плохи дела.
Лихорадочно мечусь по торговому залу, хватая кукурузную муку, золотую сахарную пудру, лимоны и все такое. Выбираю самую маленькую очередь на кассу, но (какой же я счастливчик) попадаю к самому заторможенному кассиру во Вселенной.
– Чудесное утро, не правда ли, мой хороший? – спрашивает она, раскачивая в руках пакет с лимонами вместо того, чтобы их взвешивать. Видимо, не способна делать два дело одновременно. Я хмыкаю и многозначительно смотрю на лимоны. – Но говорят, что днем будет дождь. Надо насладиться солнышком, пока оно не скрылось.
– Ага.
– Кукурузная мука! Никогда не понимала, для чего она нужна.
– Угу.
Наконец мы справляемся с шестью товарами в моей корзине. Я уже собираюсь вставить карточку в терминал, но она останавливает меня, размахивая ладонью перед моим лицом.
– Вы забыли дать свою скидочную карту!
– Нет, не забыл! – отвечаю я.
– Вы хотите сказать… у вас нет скидочной карты?
– Именно.
– О! Хотите завести? Это очень выгодно. Вы можете накапливать бонусы, а потом со скидкой приобретать некоторые товары. Скидка будет расти.
– Не сейчас, простите. Надо бежать.
Кассир закатывает глаза, как будто я – тот самый вредный клиент, и затем (Господи, спаси!) становится еще медленнее.
– Вот ваш чек и ваш жетон, – произносит она, протягивая мне пластиковый кружок. – Закиньте его в один из ящиков для пожертвований на выходе.
Я послушно бросил жетон в первый попавшийся ящик, даже не прочитав, кому достанется пожертвование – родительскому комитету или местному садовому клубу. Наконец я могу вернуться домой и приготовить чертов пирог. Тяжело взбираюсь вверх по склону, огибая людей на тротуаре. Все они медленные, как чертовы улитки.
Погодите-ка, а это у нас кто? Прямо передо мной по тротуару идут в обнимку двое. Мужчина с огромной квадратной головой, широкими плечами и обгоревшей шеей. И женщина, тощая как спичка. Модные джинсы и отглаженная блузка. Безупречное каре в стиле Клеопатры. Это она. Линетт.
В ту же секунду все внутри меня разрывается на части. Как будто мои внутренности сначала решили поменяться местами, а потом завязались в узел. Голова раскалывается. Ноги становятся ватными. Я не могу пошевелиться. Застрял посреди тротуара, вытаращив глаза, как идиот.
Линетт! Линетт Линетт Линетт. Прилипла к нему. К чертовому каменщику.