Звукоподражания
Это очень короткий раздел.
Звукоподражания допустимы только в очень крайних случаях. Когда вам правда очень-очень надо.
«Так-так-так, говорит пулеметчик. Так-так-так, говорит пулемет».
Мой любимый отрицательный пример — из одной фэнтези-книжки зарубежного автора:
«Топ-топ-топ — сбежала по лестнице прелестная Дейрдре».
Лишние подробности
Когда-то наш замечательный преподаватель фотоискусства, большой любитель поговорить «вообще», в полутемной студии на 10-й линии В.О. (где-то там размещались когда-то и Бестужевские курсы, только в другой жизни), рассказывал о разной эстетике кино у разных народов.
«Как это будет показано в индийском кино? Там все будет подробно. Герой входит в подъезд. Поднимается по первому пролету, по второму, по третьему. Останавливается возле окна. Идет дальше. Еще пролет. Звонит в дверь. «Кто там?» — «Такой-то». Ему открывают. Он входит в коридор, проходит одну комнату, другую… Если не показать все эти детали, зритель не поймет, откуда герой появился в квартире. В европейском кино будет иначе: сначала герой смотрит на дом, и вот он уже сидит в квартире. Если, конечно, на лестнице его не ожидает что-то сюжетно значимое, бандит с ножом, например. Европейский зритель, наоборот, будет скучать, если ему расскажут во всех подробностях — как герой поднимался по лестнице».
Не знаю, почему так запомнился этот рассказ. Может быть, потому, что при сочинении книг я часто «снимаю кино» для самой себя. Но так или иначе, а мы подходим к теме «ненужных подробностей».
Вам интересно смотреть, как герой, ступенька за ступенькой, поднимается по лестнице? Или как он чистит картошку? «Антон взял в руки нож, выбрал картофелину и начал счищать шкурку. Шкурка кружилась ровной спиралью. Очистив одну картофелину, Антон положил ее в таз с чистой водой и взял следующую. Эта была с гнилым участком. Антон тщательно вырезал испорченное место. Вымыл картофелину в чистой воде. Вода стала мутной от остатков земли и крахмала. Антон взял из мешка третью картофелину и повторил процедуру»… И так — еще полкилометра. Захватывающе.
Вот отрывок из реального текста (про Антона-то я придумала):
«Машины проехали через ворота на базу отдыха. Некоторое время они ехали по территории базы и наконец, оказались на большой автостоянке. Найдя место, они остановились рядом с новенькими черными «Волгами», выстроенными в ряд. В стороне красовались две начищенные до блеска «Чайки».»
Неинтересно, ненужно. Почему? Помните стишок:
Это стишок на правило «твердый знак после приставки». Если ваш отрывок напоминает этот стишок — значит, ахтунг. Мы погружаемся в мутную стихию ненужных подробностей.
Какова наша главная задача при создании описания? Наша главная задача — дать читателю картинку. По возможности яркую и наглядную. То есть, выражаясь пафосно, создать художественный образ.
Процесс чистки картошки, процесс езды и парковки, процессы шагания по коридору, чистки зубов, мытья посуды и прочие бытовые процессы интересны только в том случае, если они имеют значение для сюжета или для характера персонажа. О чем мы уже говорили. И если автор, соответственно, нашел для них какие-то особенные, уникальные выразительные средства.
Я говорила уже, что описывать закаты, замки, горы и моря — занятие неблагодарное. Но еще более неблагодарное занятие — описывать бытовуху в ее неприкрашенном виде.
Когда интересен интерьер мотеля? Когда там произошло свидание, когда там произошло убийство, когда советский человек вообще впервые в жизни видит мотель?
В первом случае — нет, потому что важно само свидание. Если мотель — просто средний мотель, ничего особенного, то достаточно просто упомянуть — мол, я бросилась в его жаркие объятия в мотеле «У погибшего альпиниста». Читатель поймет. Он бывал в мотелях. И даже, возможно, бросался там к кому-нибудь в жаркие объятия. Картинка среднего мотеля мгновенно нарисуется в его голове без всяких описаний. Подробности вообще не важны.