Как еврей выбираю агонию Зямы Фройда, хотя это была и очень жуткая смерть. А крассава Юнг мастерил свои психотипы в привязке к последствиям фашистского режима в Европе и только грустно сокрушался:
- Вот они и Зяму вынудили бежать из лесистой Вены в гнилой пагубный Лондон! Нелюди!!! Охломоны! Монстры!!!
"Метастазы" неонацизма живучи. Об этом забывать нельзя! А маньяки против системы порой выглядят не более чем порочные дети, о которых современная литература обязана, говорить, говорить и говорить для закрытия того или иного гештальта.
Что до Зямы Фройда, то в Берлине в музее мадам Тюссо лежал у него на диванчике. Но самая фрейдистская ситуация была позже! Очень захотелось в туалет! И хотя музей занимает добрый берлинский квартал, туалетная комнатка оказалась не только крохотной, но с неисправным эвриком, дернув за который я вдруг обнаружил, что кабинка заполняется заливным говном...
Бежал оттуда с ужасом, а за мной разливалось колоссальное зловонное море. Передо мной там были вьетнамки, вот они что-то или чем-то забили этот злосчастный туалет. Затем он мне снился да и продолжает сниться вот уже несколько лет. Захожу вовнутрь и всплываю на туалетном тазике. Ей Богу, ужас!!!
Если по Фрейду, то осталось переместное чувство вины за тех или иных вьетнамок, а, может быть, и у них было такое же ответное чувство за того или иного вандала, который либо был в том же мэжо-заведении накануне, где учинил дикий погром или некий размыв-разлив, либо же там не был, но оказался в толпе какого-то уличного движняка, приведшего к крови.
Иногда нам стыдно уже не за себя, а уже за род человеческий... Интересный и далеко не интимный опыт, если бы не удалось избежать.... И я бы действительно попал в плавни берлинские... Смеюсь, и всё же, с Фройдом поосторожней. На то он и Зяма! Так что любой психиатр - одержимый маньяк!
Грань допустимости, грань моральности или во что вырождается нынешний человек... Это общая проблема... Я даже заметил, что отсекается не вся парадигма морали, а некоторые ее неудобные части. Это меня и потрясло в новом поколении постсовков! До сих я чту скрижали Добра и Уголовный кодекс отечества, а от сих – увольте! Как это воистину замечательно мило, каждый как бы на своей собственной моральной волне. Жутко!! Чесслово!!! Об этом бы и писать.
Самому мне длительно, годами снится сон о том, что сам я выживший клон младенца убитого во чреве матери отцом-алкоголиком. Наверное, так и было, но... Видно он во мне так и не вырос, но как клон многое повторял и впитывал от окружения, от обстоятельств, и даже от меня... И только недавно младенец очнулся и начал обретать себя прежде не убитого, но замершего в оцепенении на долгие десятилетия.
Особо разыгрался мой внутренний клон в пору термоядерной аварии на ЧАЭС. Чернобыльское учительство счастья не прибавляло. Отцы учеников - ликвидаторы выбрасывались из окон троещинских многоэтажек. В ту пору я влюбился и запил. Скорее крепко запил. С учительством пора было заканчивать, как бы ставить последнюю огромную точку.
Вот тогда-то я и написал некий горький роман «Время менял». Часть романа, опубликованная в Интернет, больше известна широкой публике как «Майский синдром»... Вот тогда-то я и стал себя выжимать.. Ежесуточно по 20 страниц пишмашки... А затем в реале главных героев стали отстреливать.
Пришли и ко мне. кто-то наехал. Зашел майор-оперативник увидал пять переплетенных томов, листанул и посоветовал 20 лет не публиковать... Думаю, что за эти прошедшие 22 года вроде бы уже и можно.. Но эта гонка на страницы - в сутки, в час, а то и в минуты - это аскеза! Нелепая возрастная аскеза... Пройдет... Непременнейше! Проверите сами.
Как товарищ по несчастью... иронически подзужу, что пейсатели - а шрайберы (идиш) и строчилы одинаково рано или поздно проходят через подобное писательское воспаление. Но и Стивен Кинг, и Эрнест Хименгуей писали в нормалек не более пяти рукописных страниц в день. И вот тут уточню.
Этим летом я привез из Римини 65 размашисто написанных рукописных страниц. К ним в киевском гортранспорте дописал еще около тридцати. А роман «Questo romanzo или Берег Фелинни» рванул уже за 400 000 символов. И это притом что в лоб одна электронная страница – это 2-3 рукописных. И тут важно понять, что нынешние литераторы маневрируют между клавиатурой компа и душевной скорописью. И чего в этом месиве только не присутствует в Яви…
Драма первой любви, преамбула к драме, где уже только физиология ощутима до счета между циклами на прокладках... И это, скорее всего, только не состоявшийся по ряду причин молодежный брак, первая из которых - хроническое безденежье парня, либо духовная и душевная асексуальность девицы. Это с начала писано как бы с натуры, но со временем дописано более образно и выразительно. Все прочее может быть рассмотрено как эфемерный фантазм, почти уже или точно притянутый за уши... чесслово.