В Сети гуляет известная «технология снежинки» для создания романов. Одна моя знакомая, неплохая начинающая писательница, начала было по ней строить свои сказки, и стали они дюже сложными. Вроде сказка ее объемом до 50000 знаков, большой рассказ бывает такого размера. Но наворотов много, везде шкатулки с секретами и волшебники гуляют, и при рисовании табличек и детализации структуры выходит две проблемы. Во-первых, писательница никак закончить три сказки не может. Во-вторых, как начинает любую из них мне пересказывать — так каша какая-то, все события друг на друга наскакивают, кто кому дедушка, кто куда пошел, где какой меч-кладенец положен — ничего не поймешь.
А еще писательница говорит — это вообще какая-то беда: я несколько лет начинаю делать что-то — и не могу закончить. Я, говорит, по жизни человек плановый, структурный, бывший менеджер, могу от А до Я проект расписать и сделать, а тут — торкнусь и стоп. Рыпнусь — и нет. Не даются мне эти сказки, и не отпускают. Что такое со мной?
А у меня от ее рассказов возникло ощущение такое, будто приехал юный американский скаут в племя шаманов из третьего мира, находящегося где-то там выше облаков, и описал мир совершенно другого устройства, пытаясь связать его по Декларации независимости. А там, в третьем мире, все вообще другое и о другом — и то, что скаут воспринимает как предмет, это магнитные волны, а то, что он понимает как причинно-следственные связи, это как раз тамошние предметы. А то, что скаут принимает за людей и их отношения, это вообще запахи.
В чем дело?
Фрактальный мир собрания малой прозы
Где жизнь, которую мы потеряли в жизни?
Где мудрость, которую мы потеряли в знанье?
Где знанье, которое мы потеряли в сведеньях?
В общем, у скаута нет не то что понимания законов этого мира, а даже способности различать объекты, понятия и логику его. Он ньютоновской физикой описывает теорию относительности и ни черта не понимает: предметы бегут быстрее скорости света, трансформируясь и исчезая на глазах, герои занимаются бессмысленными делами и отказываются прекратить это делать, истории возникают ниоткуда и уходят в никуда, и автор понятия не имеет, какая между всем этим связь.
В какой-то момент меня осенило, что попытки рассказать о ее мире похожи на то, как если б человек руками показывал, как устроен сложный фрактал. Он по контуру пальцем тычет, а дело в базовой формуле, по которой все устроено, — контуры хоть и самоподобные, но не одинаковые. И потом — они все время плодятся, новые.
Вот смотрите: рядом несколько картинок фракталов — давайте, покажите их руками, а я погляжу. Никак, да?
Стали разбираться, выяснили: пространство простой новеллы или рассказа никаких табличек с перечислениями сцен и героев не требует — объем истории невелик и нормально помещается в голове автора. Если что перепутал — по тексту легко найти и поправить. А у нее там какая-то многомерная «Война и мир», и нигде остановиться глазом нельзя, потому что везде все время что-то происходит, и это существенно меняет все, что рядом.
Она рисует таблички, углубляется в детали, расписывает, куда идут герои и где с какими предметами взаимодействуют, уточняет, кто чей папа, дядя и сват, — и все равно ничего не понимает в собственном творчестве. А бросить не может — затянуло. Я прошу рассказать — каша. Прошу текст — беллетристика, т. е. читаешь запоем, а о чем все это, не ясно, но сюжет тащит тебя из сцены в сцену, не отпуская. А в конце сказки взрывается пирог, из него выскакивает робот, злодей оказывается сыном героя, о котором мы не догадывались. Фея, в которой мы тоже все еще немного понимаем, накладывает на себя руки, серия непонятных чудес кого-то куда-то переносит, возникают новые персонажи, пурга очевидно продолжается. Но эта сказка кончилась, вот она, последняя страница. И ты прочел ее, не отрываясь, — и думаешь, закрывая текст: а о чем все это было и что вообще произошло?