Это рассмешило г-жу Фришауер.
– Вы не знаете Захер-Мазоха, – возразила она мне. – Для него «счастливая сказка» – это «Венера в мехах». Ему нужна женщина, которая держала бы его в рабстве, на цепи, как собаку, и давала бы ему пинки, когда он ворчит.
Я была уверена, что она ошибается. Я знала Захер-Мазоха раньше нее. Я еще живо помнила рассказы м-ль ф. Визер о нем и о чистоте его отношений к невесте. А также я была убеждена в том, что выдающиеся поди руководствуются в своей жизни только возвышенными целями. Но я не в состоянии была спорить с г-жей Фришауер. Я судила по собственным чувствам, и потому что могла я противопоставить ее доводам, вытекавшим из ее жизненного опыта? К тому же, и сущности, я не настолько уж сильно интересовалась Захep-Мазохом, как она, которая скоро ни о чем больше не говорила и, мне кажется, даже не думала, как о нем. Я с удовольствием слушала ее рассказы, но относилась к ее болтовне ни более, ни менее, как к интересной книге; одним словом, я видела в этом лишь возможность думать о чем-нибудь, кроме себя.
Г-жа Фришауер принесла мне, между прочим, Разведенную жену» и сообщила, что героиней мой книги была прекрасная г-жа де К. и что и романе была рассказана подлинная история ее связи с Захер-Мазохом.
Читая книгу, я ясно представила себе благородное, бледное лицо, так глубоко поразившее меня в детстве, но мне трудно было связать его с рассказом писателя об этой несчастной женщине, и образ ее сохранил в моем воображении всю свою чистоту.
Однажды г-жа Фришауер, как бомба, влетела в мою комнату.
– Брак Захер-Мазоха с Фраузнталь не состоится! – воскликнула она.
И в целом потоке слов, которые переплетались, толкались и перегоняли друг друга, она передала мне все то, что случилось.
В продолжение зимы было поставлено нескольку пьес Захер-Мазоха, в которых главные роли исполнялись м-ль Фрауэнталь и молодым актером Роллем Я знала со слов г-жи Фришауер, что невеста Захер-Мазоха изучала свою роль под его руководством и что он сам ставил свои пьесы. Отсюда завязались дружеские сношения между нареченными и г. Роллем. Всякий вечер их можно было видеть втроем в театре откуда они отправлялись ужинать в отель «Эрцгерцог Иоганн». Казалось, что Захер-Мазох находил особенное удовольствие в обществе артиста.
Г-жа Фришауер, называвшая это «помолвкой троих», со свойственным ей сарказмом предсказала то что и случилось в действительности. По ее мнению, Захер-Мазох смертельно скучал со своей бесцветной невестой и нарочно привлек в их общество актера известного своей красотой, чтобы с его помощью найти предлог порвать с м-ль Фрауэнталь.
Я и раньше часто раздражалась манерой г-жи Фришауер представлять вещи в искаженном виде с цель найти повод к насмешкам. Я возражала ей, что она не знает, как это все произошло на самом деле и каков была причина разрыва, что, с ее точки зрения не происшедшее, она приписывает Захер-Мазоху очень низкие чувства, так как он как будто сваливает всю вину на молодую девушку, чего порядочный человек не может себе позволить.
– Но ради чего, – воскликнула г-жа Фришауер, – ему жениться на девушке, которую он не любит, которая создана не для него и которая сделала бы его навеки несчастным? Неужели только потому, что случайно имел глупость обручиться с ней?
– Но если они не подходят друг другу, это уже остаточная причина, чтобы вполне прилично расстаться, и не было никакой надобности ставить м-ль Фрауэнталь в ложное положение.
– Боже мой! Вы не понимаете Захер-Мазоха. Нельзя требовать от таких умов, чтобы они всегда шли прямым путем.
– Но бывают обстоятельства, когда честный человек принужден идти только таким путем.
– Нет, вы не правы, тысячу раз не правы! Все это годится для буржуа. Это правило неприложимо к гениям. Повторяю вам, что вы не знаете Захер-Мазоха. Хотите держать со мной пари, что злая и распутная женщина скорей ему понравится?
Меня раздражала уверенность г-жи Фришауер, и потому я согласилась на пари. Но как она докажет, что права? Нет ничего легче, отвечала она: она начнет под вымышленным именем переписку с Захер-Мазохом и даст мне прочесть письма обеих сторон. И она тотчас же уселась в моей комнате и написала Захер-Мазоху такое бесстыдное письмо, что мне и в голову не приходило, что она действительно может послать его или получить на него ответ.
На другой же день она вошла с ответом в руках. Ответ был очень странный. Захер-Мазох писал, что прочел ее письмо с восторгом, но его удовольствие было испорчено уверенностью, что корреспондентка преувеличивала свои недостатки; женщины, по его мнению, одинаково недостаточно сильны как в добре, так и во зле, а слабая женщина не представляет для него идеала. Из боязни нового и тяжелого разочарования он не желает поддаваться очарованию незнакомки.