Здесь, в Лавре, где сосредоточилось уже много войск, как потешных, так и стрелецких, Петр начинает новые военные маневры, более масштабные, чем прежде. Устрялов так описывает их: «Распорядившись управлением государством, Петр не хотел возвратить-с я в Москву, пока София не оставила кремлевских чертогов, и в половине сентября отправился с Потешными полками верст за 40 от Лавры, в Александровскую слободу; там, на обширных полях, целую неделю занимался со своими сподвижниками, под руководством генерала Гордона, конным и пешим учением с пушечною пальбою, в присутствии обеих цариц (т. е. матери и жены. — В.К.) и всего двора. Маневры простирались далеко за слободу, до Лукьяновской пустыни, и не более 25 верст оставалось до Переславля-Залесского. Непонятно, как утерпел Петр, что не показал царицам своих кораблей; боялся ли он испугать воображение их видом обширного озера или другие обстоятельства ему воспрепятствовали? Как бы там ни было, не взглянув на свой ковчег, из Лукьяновой пустыни он возвратился в Лавру».
Как кажется, Устрялов единственный историк, который обратил внимание на то, что Петр не посетил во время учений свою переславскую верфь, хотя находился недалеко от нее. Видимо, подобная невнимательность царя к своему любимому детищу показалась Устрялову весьма странной. Так, может быть, корабельное строительство еще не было начато в это время? И прав все же Ноомен, отнеся его начало к концу 1691-го или весне 1692 года?
Если придерживаться академической точки зрения на этот вопрос (т. е. считать, что корабельное строительство в Переславле началось в 1688–1689 гг.), то мы должны будем как-то разумно объяснить странное и беспричинное охлаждение Петра к своим кораблям и «нептуновым потехам», которое продолжалось почти три года. Пешие и конные учения принимали все больший размах и проводились каждый год, но мы не находим ни одного официального документа того времени или свидетельства очевидцев, в которых бы упоминался Переславль и корабельное строительство.
Поставленные в затруднительное положение подобным обстоятельством, современные историки вообще избегают затрагивать этот вопрос. Тем самым они как бы оставляют Петру право на импульсивные и причудливые поступки, право на монарший каприз. Но в нашем случае вряд ли подобное допущение является уместным.
Устрялов так описывает занятия Петра в эти три года: «Военные потехи, примерные битвы и походы начались весною 1690 года. Как скоро вскрылась Москва-река, Петр снарядил флотилию из мелких гребных судов, среди которых красовался под парусами знаменитый бот, и в конце апреля с многочисленною свитою отправился по течению Москвы-реки к Угрешскому монастырю.
…По возвращению в Преображенское (из этого речного похода. — В.К.) царь занялся конным и пешим учением Потешных и стрелецких полков, чтобы приготовить их к примерным битвам, назначенным в июне месяце. Первое сражение едва не кончилось страшным несчастьем. Штурмовали Семеновский двор. С обеих сторон кидали ручные гранаты и горшки, начиненные горючими веществами; один из них лопнул близ Государя, взрывом опалило ему лицо и переранило стоявших подле него офицеров. По всей вероятности, Петр был ранен не легко, потому что маневры возобновились не прежде осени. 4 сентября сражались Потешные с стрельцами Стремянного полка. Вечером дело дошло до запальчивой схватки, и с обеих сторон немало было раненых. В числе их находился генерал Гордон: неосторожный выстрел повредил ему ногу выше колена, а порохом обожгло лицо так, что он с неделю пролежал в постели. Новая битва Потешных с Сухаревым стрелецким полком 11 сентября кончилась благополучно.
Так же точно прошел и следующий год. 14 марта спущена на воду новая яхта, в которой могло поместиться до 30 человек (яхта спущена на Москве-реке. — В.К.).
Летом происходило в Преображенском непрестанное учение Потешных, с пушечною пальбою; большие маневры были назначены в августе. Накануне Преображения сказан поход и раздача подъемных лошадей; но болезнь царицы Натальи Кирилловны принудила отложить потехи на целые два месяца.
Между тем военные экзерциции в селе Преображенском не прерывались, и войска готовились «к великому и страшному бою». Составлены были две армии: одна из выборных солдатских полков Преображенского, Семеновского, Лефортова и Бутырского, с тремя или четырьмя полками рейтар и отрядом гусар; другая из полков стрелецких, также с рейтарами и гусарами. Первою, нашею, предводительствовал генералиссимус Фридрих (князь Федор Юрьевич Ромодановский), второю, неприятельскою, генералиссимус Бутурлин. В начале октября открылась между ними война»[7].