Сон всегда начинался с ощущения удовлетворенности. Потом возникали какие-то лица из темноты — молодого мужчины и молодой женщины, лица, которых Роуланд никогда не видел наяву. Они смотрели на него сверху вниз и как бы издалека. Но Роуланд не боялся их, они светились теплотой и счастьем, которого сам он никогда не знал. Потом ощущение счастья исчезало, лица таяли в темноте, а вместо них возникали, словно вспышки, какие-то сцены. Его охватывало горькое чувство одиночества, и Роуланд просыпался с ужасным ощущением утраты и никак не мог понять — почему.
Так случилось и на этот раз. Он сильно метался во сне, упал на пол и, кажется, проснувшись, продолжал видеть этот сон.
Роуланд снова лег на кровать, потряс головой. И хотя он долго спал, еще не совсем протрезвел.
Вообще-то он терпеть не мог вино. И какого черта не попросил пива? Все еще полупьяный встал и вышел в коридор. Медленно шел в темноте и увидел, как сверкнул слабый огонек и на стене заплясали тени. Остановился, повертел головой — нет ли кого-нибудь. Ему необходимо глотнуть пива, чтобы прийти в себя.
Бригитта затаила дыхание и вжалась спиной в стену. Она стояла в нескольких шагах. Неужели он узнает ее в темноте? Ей хотелось бежать, но ноги вросли в пол. Спина горела от побоев. Девушка стояла, будто вкопанная, и не дышала.
Но Роуланд увидел ее. И хотя не узнал в темноте, но двинулся навстречу. Про пиво забыл — если нет эля просветлить голову, по крайней мере он проведет ночь в обществе молодой хорошенькой женщины, которую послала ему Друода. В конце концов, это вежливо — развлечь гостя. И хотя, похоже, девушка не слишком к нему рвется, он ее быстро разогреет.
Роуланд молча затащил Бригитту в комнату и закрыл дверь. Он не отпускал ее от себя, боясь потерять в темноте. Но, услышав, что она плачет, отпустил руку.
— Я не сделаю тебе ничего плохого, — сказал он мягко. — Тебе не будет больно. Не бойся.
Роуланд, все еще пьяный, не понимал, что глотает слова и что его французский полон старых норманнских слов. Им он научился у отца.
— Может, тебя пугают мои размеры? — спросил, глядя на нее сверху вниз, на ее маленькую фигурку. — Но я не так уж отличаюсь от других мужчин.
И тут наконец, Роуланд узнал ее.
— Будь ты проклята, женщина! Ты испытываешь мое терпение! Тебе мало сегодняшнего дня? Больше я не стану с тобой нянчиться, а возьму то, что мне прислала твоя хозяйка! И сделаю то, что должен с тобой сделать!
Бригитта пришла в ужас от его слов. Комната Друоды находилась напротив, и она была уверена, что та все слышит. Но Бригитта никак не могла понять, о чем он говорит. Он явно пьян, глотает слова и добавляет иностранные. Тон его груб, и этого достаточно, чтобы понять — над ее планом сбежать снова нависла угроза. Сегодня ночью это ей вновь не удастся.
Бригитта молчала, и Роуланд подумал, что она смирилась, и принялся возиться со своей одеждой. Но хмель замедлил не только ход его мыслей, у него не было желания. Роуланд притянул ее к себе, уложил, залез рукой под ее рубашку, ничуть не удивившись, что под ней ничего нет. Он касался пальцами гладкой кожи ее ног и бедер, ощущал их теплоту и так же грубо продолжал исследовать руками ее живот, приближаясь к груди. Груди были полные, округлые, вполне зрелые для ласк. Наверное, утром на них появятся синяки — Роуланд был очень сильный, но что он мог сделать со своей силой?
Он не причинил ей боли, но она потеряла сознание в тот момент, когда спиной коснулась матраца. Избитое тело так болело, что девушка даже не могла надеть белье. И стоило спине коснуться грубой подстилки, как Бригитта не выдержала.
Но Роуланд не знал, что она без сознания. Его движения замедлялись, он почти спал. И вскоре отключился совсем.
8
На следующий день рано утром Хильдегард постучала в дверь норманна сказать, чтобы рыцарь уезжал поскорее. Но через секунду изнутри раздался жуткий вопль, и Хильдегард толкнула дверь.
— Боже мой! — задохнулась она, увидев Бригитту на подстилке под норманном, их голые переплетенные тела. — Друода убьет за это!
Она выскочила из комнаты, оставив Бригитту и Роуланда, удивленно и смущенно уставившихся друг на друга.
Бригитта оттолкнула его, застонав, когда спиной коснулась матраца. Боль была уже не такая, как вчера, но спина все еще ныла. Ей так и не удалось убежать от Друоды, и именно этот человек дважды помешал ей.