— Да. И все их лагеря сожжены, — сообщил Роуланд, повернувшись к своей лошади, давая тем самым понять, что ему не хочется продолжать разговор.
— Вот видишь, Мейнард, — купец шлепнул старого рыцаря по спине, — я же говорил, что нужды в тебе там не будет. А вы, молодой человек, сообщили нам хорошее известие, — сказал он. — Я Нетард де Лион, а это мой брат, сэр Мейнард. Мы с судна, которое везет вино епископу Тура. А этот парень…
— Джонас де Савой, старый пилигрим. Я тоже из Тура, побывал у гробницы святого Мартина. А на следующий год собираюсь на Святую Землю.
Этикет требовал, чтобы Роуланд представился. Он невольно улыбнулся мрачному старику, походившему на обычного путешественника. Многие люди странствовали по свету, посещая святыни каждый год.
— Мы не можем налюбоваться вашей женой, сэр Роуланд, — дружелюбно сказал Нетард. — Не всякому мужчине так везет.
— Простите нас, молодой человек, — добавил Джонас, — моим старым глазам так приятно видеть подобную красоту.
— Это девица не жена мне, — объяснил Роуланд, прежде чем снова отвернулся к коню, надеясь, что, наконец, они отстанут.
Но они не уходили.
— Значит, это сестра?
— Нет.
— Спутница? — настаивал Нетард.
— Служанка, — отрезал Роуланд.
— Но у нее благородный вид, — удивленно протянул Джонас.
— По виду не всегда скажешь. Родилась она служанкой.
— Значит, внебрачный ребенок?
— Ничего не знаю о ее родителях, — ответил Роуланд, раздражаясь.
— А вы не думаете ее продать?
Роуланд уставился на него.
— Пардон?
Нетард де Лион подмигнул.
— Ну как? Я бы дал хорошие деньги, чтобы она украсила мой зал.
Роуланду очень хотелось бы избавиться от девушки, но он дал слово Друоде.
— Пожалуй, нет. Когда мне ее давали, я обещал, что она никогда не вернется сюда.
— Давали? Невозможно поверить! Невероятно! — недоверчиво воскликнул Нетард. — Видимо, ее владельцем была женщина и к кому-то ревновала.
— Да, женщина, — кивнул Роуланд и умолк.
— Но вам-то она не нужна, — сердито пристал Нетард. — Я же вижу. А такую девушку надо холить и лелеять.
— Даже будь она самой Венерой, для меня это только камень на шее. Но я должен везти ее с собой.
Нетард покачал головой.
— Жаль, такой бриллиант и не ценят, — вздохнул он.
— Да, она симпатичная, — нахмурился Роуланд. — Но она мне в тягость.
— Он просто слепец, — пожал плечами Нетард.
И все трое, вежливо простившись, удалились.
Хмурый Роуланд сверлил глазами их спины. Ну что они знают? Франки лелеют своих женщин и поклоняются их красоте. Для Роуланда все это чепуха. Женщина — любая — это только женщина и ничего больше. Смешно придавать ей какое-то значение. Она создана для того, чтобы прислуживать, вот и все.
11
Когда волосы высохли и стали как шелк, Бригитта заплела две косы, собрала узелок с вещами и нехотя отправилась на гостиничный двор к Роуланду. Он указал ей на скамейку в тени и велел ждать.
Бригитту задела его грубость. Она ожидала, что он отметит, как хорошо она выглядит. Но она подчинилась и терпеливо стала ждать. Вокруг было много мужчин, и все они откровенно разглядывали ее, из-за чего она чувствовала себя неловко.
Роуланд зашел в гостиницу за едой, радуясь, что Бригитта о себе позаботилась перед отъездом. Не прошло и нескольких минут, как к ней подошел молодой человек, иностранец, англичанин или ирландец. Она не понимала ни слова, но он не уходил, а продолжал о чем-то говорить ей, устремив на нее полный восхищения взгляд. Манеры его были приятны.
Внезапно появился Роуланд, возвысился, точно башня, расставил ноги и подбоченился. На его лице пылала ярость. Он протянул руку и поставил Бригитту на ноги. Она попробовала сопротивляться, но решила, что лучше не делать этого, поймав его холодный взгляд.
— Ты знаешь его?
— Нет.
— Но ты разрешила ему сидеть с тобой и говорила с ним, — он мрачно уставился в ее испуганное лицо.
— Я не разрешала, — тихо ответила Бригитта. — Хотя и не возражала, когда он сел рядом. Я не понимала, что он говорит. Но это неважно.
— Ты всегда ведешь себя так с незнакомцами? — требовательно прохрипел Роуланд.
Она торопливо ответила, защищаясь:
— Я не делала ничего плохого. Мне так нужна дружеская улыбка.
— Это совсем не то, что тебе нужно, — в голосе Роуланда послышалась угроза.
Он не дал Бригитте ответить, схватил ее за руку и потащил прочь от гостиницы. Ее смущало, что он тащил ее за собой, как упирающегося капризного ребенка.
— Я хочу, чтобы ты отпустил меня! — потребовала она громко.