Роуланд остановился, развернулся к ней:
— Ты хочешь?
— Ты не имеешь права так со мной обращаться, — сказала она.
— Да, твоя хозяйка говорила правду. Твоя наглость безгранична, — прорычал он.
Молча Роуланд вскочил на коня, посадил ее за собой. Они выехали на дорогу и поскакали так же быстро, как и в начале пути. До конца дня они молчали, а когда стемнело, Роуланд свернул с дороги в лес.
— А почему мы едем этим путем? — робко спросила Бригитта.
— Когда ты молчала, было так спокойно, — ответил Роуланд. — Надо найти место для ночлега.
Бригитта испугалась:
— Ты хочешь сказать, что мы будем спать в лесу?
— А ты что, видишь поблизости деревню?
Бригитта затихла.
Роуланд выбрал место, где деревья росли так тесно, что сквозь ветви не проникал свет, но между стволами открывалась маленькая поляна. Он приказал Бригитте собрать ветки для костра. Она подчинилась без слов. А он занялся лошадью.
Она подумала, что ему, вероятно, не удалось купить еды в гостинице у бедных монахов и предложила:
— У меня есть кое-что из еды. Мы можем разделить…
— Тащи, — ответил он, прежде чем заняться костром.
Бригитта выложила все, что у нее осталось. Он сел рядом. Она изучала его, пока они ели, а огонь трещал и отбрасывал вокруг ажурные тени. Из-за яркого пламени костра лес казался еще чернее. Она размышляла, почему человек столь привлекательный на вид может иметь такой жуткий характер. Неужели все норманны мрачные, властные и постоянно сердитые?
— Когда мы доберемся до Мейна? — осмелилась спросить она, когда они поели.
— Почему ты спрашиваешь?
— Я просто хотела узнать, — сказала она, испугавшись его напряженного взгляда. — Там ведь, наконец, мы расстанемся?
— Чтобы больше ничего не слышал ни о каких расставаниях. Предупреждаю, не зли меня.
— Но тебя же совсем не интересует моя компания, — возразила она спокойно.
— Это не важно. Мне тебя навязали. Теперь я к тебе приклеен, а ты ко мне.
— Почему ты меня так ненавидишь?
— Но ведь и ты меня ненавидишь? — спросил он осторожно.
Она удивленно посмотрела на него.
— Если ты думаешь, что я тебя ненавижу из-за грубого отношения ко мне, ты ошибаешься.
Роуланд рассмеялся. Лицо его смягчилось от улыбки, сделалось более приятным.
— Значит, ты считаешь, что я грубый?
— Конечно, — сердито кивнула она. — Ты мне угрожал. И придирался ко мне в гостинице, будто я не имею права говорить с тем, с кем хочу.
— У тебя вообще нет никаких прав. — И он снова стал холодным и искорки смеха исчезли из глаз. — Давай-ка разберемся, девушка. Ты не будешь ни с кем говорить без моего разрешения.
Бригитта потрясенно уставилась на него.
— Ты шутишь. Я понимаю, что ты такой, какой есть. Но нельзя же переходить все границы! Я действительно благодарна тебе за сопровождение, но это не дает тебе права командовать мной.
Роуланд задохнулся, а потом взорвался:
— Матерь Божья! Она была права, когда сказала, что у тебя самомнение выше головы! Но я не думаю, что ты начнешь свои глупые трюки отыгрывать на мне!
С него хватит. Ему надо от нее избавиться.
Он повернулся, вскочил на лошадь и скрылся в направлении дороги. Быстрая скачка охладит его гнев.
Бригитта смотрела на его удаляющуюся фигуру в растерянности, которая перешла в страх, как только цокот копыт замер где-то вдали.
— Что я сделала! — прошептала она. — Почему он меня та ненавидит?
Она придвинулась ближе к огню и плотнее завернулась в мантилью. Он вернется, пыталась она убедить себя. Вернется.
Ночные звуки становились все громче, они обступили ее. Бригитта дрожала от страха, свернувшись калачиком на холодной земле, подложив свернутую мантилью под голову. Она молила Бога защитить ее и вернуть Роуланда из Монтвиля.
— Вернись, пожалуйста, — страстно и взволнованно шептала она. — Клянусь, я никогда больше не повышу на тебя голос. Клянусь, я не буду спорить, вообще не скажу ни слова, если ты только вернешься.
Наконец, потрескивающий огонь заглушил другие ночные звуки, и она заснула.
Вернувшись, Роуланд увидел, что девушка спит. Из мешка он вынул одеяло и, постелив на землю, лег рядом с ней.
12
Роуланд внезапно проснулся. Он почувствовал опасность, Вскочил на ноги, привычным жестом схватился за меч и стал осматриваться. Утренняя заря только занималась, бродили тени от деревьев, и как он ни напрягал зрение, ничего не видел. Весь подобравшись, он замер в ожидании.
И тут Роуланд заметил зверя. Тот сидел не далее, как в пяти шагах от него, можно было подумать, что это собака, но Роуланд никогда не встречал таких гигантских собак.