— Он сказал об этом Друоде, приняв ее за твою сестру. Он сделал все так, как ты просил.
— Ты пытаешься оправдать его, — бросил ей обвинение Квентин. — Почему ты защищаешь его?
Бригитта опустила глаза и тихо призналась:
— Я была счастлива здесь, Квентин. Сначала нет, а потом — да. И я не хочу, чтобы ты убил Роуланда, так же как не хочу, чтобы он убил тебя. А один из вас наверняка бы погиб, если бы мы не уехали. Теперь я хочу домой. Больше здесь нечего делать. Не надо мстить за меня, мне не причинили зла.
— Ты хочешь сказать, что он не дотрагивался до тебя все это время? — с сомнением спросил Квентин.
— Нет, — твердо ответила Бригитта, надеясь, что эта ложь положит всему конец.
Так оно и вышло. Квентин согласился уехать, и они больше ни о чем не говорили.
Она никогда не увидит Роуланда. Она похоронит свои чувства и не станет вспоминать о нем. Он сумеет забыть все, что было между ней и Роуландом из Монтвиля.
40
Теплое дыхание весны растопило снег и привело Торстона из Мезидона в Монтвиль. Норманнская армия не была так впечатляюща после большой армии, угрожавшей Монтвилю несколько месяцев назад. С Торстоном пришли сотни две воинов, но не больше дюжины искусных рыцарей.
Роуланд с презрением посмотрел на горстку людей, пришедших забрать у него Монтвиль. Большинство из них были наемники, может, и хорошие бойцы, но в основном — крестьяне, старавшиеся с помощью войны улучшить свою жизнь. У таких бойцов не могло быть преданности. Нанятые люди не станут биться до последнего.
Четыре рыцаря подъехали к воротам Монтвиля во главе с Торстоном.
Роуланд узнал еще одного из четверых и хмыкнул:
— Роджер.
Тот, возможно, решил воспользоваться битвой, чтобы убить Роуланда. Должно быть, Роджер сообщил Торстону о военных возможностях Монтвиля. Его брат был достаточно глуп и решил пойти войной. Роуланд был уверен, что и Джофри там, внизу.
— Лютер! — заорал снизу Торстон. — Я вызываю тебя на бой за Монтвиль!
— По какому праву? — потребовал Лютер.
— По святому праву брачных уз с твоей старшей дочерью! Монтвиль перейдет ко мне после твоей смерти. И я не хочу ждать!
— Щенок! — презрительно рассмеялся Лютер. — У тебя нет никаких прав. Мой сын Роуланд станет хозяином Монтвиля. А ты — никогда!
— Он внебрачный! Ты не можешь обойти законную дочь!
— Могу! — закричал Лютер. — Я специально воспитал его, чтобы он занял мое место. Так и будет!
— Тогда я вызываю твоего ублюдка!
Роуланд нетерпеливо слушал этот диалог. Он жаждал боя. Отчаяние, которое охватило его после бегства Бригитты, переросло в ярость. И здесь он мог выместить ее.
Но у Лютера были другие намерения. Он схватил Роуланда за плечо, удерживая его.
— Лорд шакалов! — бросил Лютер Торстону. — Мой сын не опустится до поединка с таким, как ты. Он не тратит свое искусство на крестьян.
— Трусы! — взорвался Торстон. — Прячьтесь за своими стенами! Но все-таки вы встретитесь со мной лицом к лицу!
И рыцари поскакали обратно к своей армии, выстроившейся на поле перед Монтвилем. Роуланд проводил их взглядом, а потом в гневе повернулся к Лютеру.
— Почему? Я бы быстро разделался с ним.
— О да! — хитро сказал Лютер. — Конечно. В честном поединке. Но подумай, Роуланд. Торстон приезжал ко мне, когда был моложе. Он всегда отличался ленью и не хотел учиться. Более жалкого рыцаря эти стены не видели никогда. Подумай, какой у него шанс против тебя или меня? И Торстон прекрасно понимает, что он не сможет победить. Однако бросает вызов. Почему? Похоже, у него есть какой-то грязный план, обеспечивающий победу.
— Так, значит, ты собираешься прятаться за этими стенами?
— Конечно, нет! — взревел Лютер. — Он, может, и намерен избежать войны, убив меня, но он получит войну. Битва будет на поле, но тогда, когда я захочу.
— А тем временем ты позволишь ему разрушать Монтвиль? — спросил Роуланд, видя, как у людей Торстона появились в руках зажженные факелы, с которыми они направились к деревне.
Глаза Лютера сверкнули, когда он посмотрел туда же, куда и Роуланд.
— Ублюдок! — зарычал он. — Мы немедленно кончим с этим делом!
Роуланд попытался остановить его от опрометчивого порыва, но было поздно. Лютер не слышал и не думал, он позволил гневу управлять собой. А это то, чего воин не должен допускать. И у Роуланда не осталось выбора, кроме как последовать за ним. Прекрасные боевые лошади вмиг были оседланы, и Лютер отдал приказ.
Рыцари и солдаты Монтвиля понеслись за ворота, чтобы встретиться с лордом из Мезидона и его людьми.