– Хочешь сказать, что сам поступаешь с ней лучше? Получаешь от нее то, что хочешь, зная, что уедешь, – упрекнул его Фрэнк.
– Все правильно, и ей это известно, – сказал Рико. – Вы и я, то есть мы оба, используем Дженни в своих интересах. И чтобы пощадить ее чувства, нам лучше забыть об этом разговоре. Спокойной ночи.
Глава 19
Еще одна бессонная ночь. Дженни встала с постели и подошла к открытому окну. Ночной ветер взъерошил ее волосы, приятно охлаждая кожу после удушающего дня.
Последняя размолвка с отцом взволновала ее больше, чем все предыдущие. Хотя Дженни делала вид, что его отношение к ней ее трогает, она сознавала, что теперь, оставшись одной, разрешать конфликты с отцом ей придется без помощи Андреа.
Она уже не раз подумывала о том, чтобы подчиниться и начать выполнять его требования. Но это сделает ее еще несчастнее. Чем больше Андреа старалась угодить ему, тем больше он от нее требовал. С ним нельзя было достичь компромисса. Бесчувственный и эгоистичный человек, он ставил собственные интересы превыше всего. Это много раз подтверждалось его отношением к ней, Андреа и Мод. Он относился к женщинам как к своему имуществу.
Лицо Дженни смягчила нежная улыбка. Рико был его полной противоположностью. Он командовал, когда это было нужно, но он оберегал женщин и уважал их. И когда говорил о своей покойной матери или женах кузеном, то всегда с любовью и восхищением. Дженни даже захотелось познакомиться с ними.
Дженни не сомневалась, что, если бы у Рико появилась дочь, он стал бы прекрасным отцом. Она вздохнула. Из него и муж получился бы отличный.
Рико был умный, понимающий, великодушный. Обладал чувством юмора. Он был красивый. И у нее каждый раз подпрыгивало сердце, когда она смотрела на него, а если он прикасался к ней, по ее телу бежали мурашки.
Рико отличался особой порядочностью во всем. Но тогда что заставило его стать наемником?
Дженни собиралась уже вернуться в постель, но, заметив рядом, в деревьях, какое-то движение, замерла. Вспомнив предупреждение Рико, быстро отступила в глубь комнаты. Вдруг это Слаттер? Оставаясь незаметной, она осторожно выглянула наружу. В этот момент человек вышел из тени. Дженни с облегчением вздохнула и улыбнулась. Эту походку она узнала бы из тысячи.
Она смело подошла к окну и, положив руку на грудь, театрально продекламировала:
– О Ромео, Ромео! Почему ты, Ромео?
Рико приблизился и остановился под окном.
– Ты ошибаешься, Джульетта, – сказал он, улыбаясь, – если рассчитываешь извлечь из меня еще одну строчку Шекспира. Одного раза достаточно.
– Вечно ты все портишь, Рико Фрейзер. Неужели не мог разыграть со мной сцену?
– Спускайся вниз, буду рад поиграть с тобой.
– Не могу. Я в ночной сорочке.
– Тем более.
– Как не стыдно! Что ты бродишь там в темноте?
– Не могу заснуть. Мучаюсь с тех пор, как встретил тебя, принцесса.
– Тогда почему тебе не подняться наверх, чтобы мы провели бессонную ночь вместе?
– А что ты можешь предложить?
– Придумаю что-нибудь, пока будешь подниматься.
Когда он оказался в ее комнате, она уже лежала на кровати. Ночная сорочка валялась на полу.
На другое утро, желая удивить Рико, а не отца, она попыталась приготовить на завтрак французские гренки, бекон и жареный картофель. Приготовление пищи всегда было сильной стороной Андреа, и много лет назад они с Дженни договорились, что она не будет этим заниматься.
Фрэнк пришел на кухню, когда она чистила картошку, и поднял шум из-за того, что слишком много отходов.
Выйдя из себя, Дженни порезала палец. Качая головой, Фрэнк бросился вон из кухни. Перебинтовав палец, Дженни продолжила готовку. Пошарив в буфете, нашла тяжелую чугунную сковороду, на которой Андреа жарила бекон. Выложила на нее полоски бекона и взяла вилку, которой собиралась переворачивать их.
К несчастью, сковорода слишком сильно разогрелась, и жир от бекона начал разбрызгиваться. Несколько капель попало Дженни на руку, и она уронила вилку в сковородку. Когда попыталась снять тяжелую сковороду с плиты, толстая повязка на пальце помешала. Сковорода выскользнула из ее рук и вместе с беконом и горячим жиром упала на пол.
Дженни не знала, что делать – кричать или плакать. Порезанный палец болел, обожженная рука горела, а пол нужно было мыть.
Горя желанием бросить все и уйти, она сказала себе: «Может, кухарка из тебя и никакая, но ты ничего не бросаешь на полпути».
Встав на колени, она собрала на сковороду бекон и вытерла полотенцем жир. Когда на кухню пришел Рико с ведром молока, она нарезала хлеб для приготовления гренок.
– О'кей, корова подоена. Что еще тебе нужно? – спросил он.
Дженни прочитала рецепт, записанный аккуратным почерком Андреа.
– Два свежих куриных яйца, – сказала она.
– Что с твоим пальцем?
– Порезалась.
– Тебе помочь приготовить завтрак?
– Да, принеси два яйца из курятника, – повторила она упрямо и добавила, смягчившись: – Я сама справлюсь. Завтрак будет готов, как только я сделаю французские гренки, но мне нужны яйца, Дэниел.
– А я думал, что ты не умеешь стряпать, Дженни.
– Откуда такая уверенность? Разве не все женщины это умеют? Яйца, Рико, – повторила она с улыбкой.
Рико торопливо вышел за дверь.
Отложив приготовление гренок до его возвращения, Дженни начала накрывать на стол, расставлять тарелки и кружки. Но он вернулся раньше, чем она успела закончить.
– Ты уверена, что не нуждаешься в моей помощи? – поинтересовался он.
– Уверена. Пожалуйста, уйди, – попросила она, выпроваживая его за дверь. – Мне не нравится, когда кто-нибудь смотрит, как я готовлю.
На самом деле никто никогда и не смотрел, поскольку Андреа оградила ее от кухни. Но Рико этого не знал.
Короткой задержки оказалось достаточно, чтобы случилось другое несчастье. Кофейник начал закипать, и, прежде чем она успела снять его с плиты, кофе перелился через край и растекся по горячей поверхности темным пятном, распространяя неприятный запах. Дженни бросилась к окну, чтобы избавиться от дыма, потом заспешила обратно к плите, где начал подгорать оставленный без присмотра бекон. От едкого дыма подгоревшего мяса она закашлялась.
Разгоняя рукой дым и пар, она поставила тяжелую сковороду на середину стола и протянула руку за кофейником. Но ручка оказалась горячей. Отдернув руку, Дженни сунула ее под холодную воду в раковине. Поскольку полотенце было уже грязным от жира, Дженни не долго думая взяла горячий кофейник подолом юбки и поставила его на стол рядом со сковородой.
Теперь настал черед приготовить гренки. Взбив яйца с молоком, она окунула в эту смесь куски нарезанного хлеба. Выкладывая хлеб на сковороду, закапала всю плиту. Чтобы капли не запеклись, пришлось сразу же их вытирать.
Пока готовила гренки, вспомнила, что забыла пожарить картофель, и быстро кинула его на другую сковородку.
Кухня, когда они сели наконец завтракать, была как после погрома. В раковине громоздилась гора грязной посуды, кухонный пол и плиту нужно было срочно мыть, а в воздухе стоял запах гари.
– Еда холодная, – пожаловался Фрэнк, недовольно отодвигая от себя тарелку.
– Она была горячей, когда я поставила ее на стол, – возразила Дженни.
– Ты, похоже, самая никудышная стряпуха на свете, девочка. Гренки – мокрые, бекон подгорел, картофель – полусырой, а кофе такой жидкий, что напоминает помои.
– А я не люблю крепкий кофе, и этот меня вполне устраивает, – сказал Рико.
Он подмигнул Дженни и налил себе вторую чашку.
– Единственное, что в нем хорошего, так это то, что он горячий, – проворчал Фрэнк.
– Думаю, что первая попытка была очень смелой, – похвалил Рико.
– Жаль, что ты не умеешь готовить так, как твоя мать, – продолжил Фрэнк.
– А я и не стремлюсь, отец. Предлагаю тебе самому научиться готовить или нанять кухарку.