Во время учебного года они виделись мало, он жил в Купчино, она — на Гражданке. Очень редко перезванивались, еще реже встречались. Город выстраивал между ними каменную стену. Все было не так, чувствовалось напряжение, и после редких встреч они с облегчением расставались, хотя Лешка сразу же начинал скучать.
Лето сближало. Дистанция сокращалась в первые же дни. Старый волейбольный мяч взлетал в небо и до вечера то там, то тут слышалось:
— Штандер, штандер, Леша! Потом хохот, потом удар мяча по чей-то спине и снова:
— Штандер, штандер, Люда!
Так продолжалось до этого лета.
Лешка приехал на дачу в самом начале июня, но знал, что Людочка в этом году должна была задержаться на две недели, они уехали к ее бабушке в Псковскую область.
Наконец, однажды, он увидел свет на ее веранде и постучал в окно.
У них был свой условный сигнал.
Татам, там-там, там.
Дверь сразу распахнулась.
На пороге стояла девушка. Не девочка, которую Лешка помнил с прошлого года, а переросший его на голову худенький, немного угловатый подросток. Знакомыми были только медовокарие глаза и улыбка.
— Лешка! Привет! Заходи.
Леша робко протиснулся на веранду и встал в дверях. Он не знал ее, то есть он понимал, что это Людочка, но ее уже нельзя было просто так хлопнуть по спине и повалить на землю, пытаясь отобрать волейбольный мяч. До нее было не только страшно дотронуться, но и даже заговорить:
— Здравствуй! — С трудом выдавил Лешка.
Самое ужасное, что все сидящие на веранде засмеялись и Людочка тоже.
— Так! Еще один в шоке от того, как ты выросла! — приветливо поднялась навстречу Людочкина мама.
Лешку прошиб пот.
Если бы он мог, то провалился бы сквозь деревянный пол веранды.
Он и так легко краснел, как все рыжие, но сейчас от него можно было просто прикуривать.
Он попятился к выходу.
— Нет! Нет! Мы тебя не отпускаем! Садись с нами пить чай. — Людочка потащила его к столу.
С трудом глотая обжигающий кипяток, Леша всматривался в новую Людочку.
Ему было стыдно своих грязных рук и ног, пылающих ушей и огненной взлохмаченной головы.
— Рыжик, мой Рыжик! Как хочется, чтобы ты был счастлив! — периодически вздыхала мама.
— Рыжий, рыжий, конопатый! Убил дедушку лопатой! — продолжали дразниться мальчишки.
— Какой ты… яркий! Просто солнечной зайчик! — шутливо улыбнулась мама Людочки.
Лешку обожгло до слез.
Конечно, он со своими красными ушами, веснушками и рыжиной, всего на всего зайчик! Безобидный зайчик, которого никто не боится, но и не принимают всерьез.
Этим вечером он лежал без сна, еще не понимая, но смутно опасаясь тех новых чувств, которые смущали и пугали.
Он, наверное, все-таки уснул, потому что, когда открыл глаза, то услышал под окнами голоса.
Один, нестерпимо знакомый и не изменившийся, а другой- басистый, принадлежащий новому дачнику, который въехал с родителями в освободившуюся через дорогу мансарду.
Лешка знал, что мальчик на два года старше и всерьез занимается шахматами.
Выглянув в окно, он увидел Людочку, которая с интересом склонилась над шахматной доской, а высокий темноволосый парень охотно учил ее различать фигуры, и при каждом удобном моменте старался или взять Людочку за руку, или дотронуться до ее плеча.
Лешка зарылся головой в подушку, да еще и натянул сверху одеяло.
Мама забеспокоилась и стала совать градусник.
— Наверное, перегрелся на солнце! Вон, красный, как рак. Уши горят. Надо носить кепку.
Только этого еще не доставало!
Кепочка, рыжие волосы и розовые уши.
Солнечный зайчик в шляпке.
От горя Лешка зарыдал, напугав маму до ужаса. Днем его даже потащили в поликлинику, но ничего не нашли, и мама успокоилась.
Потом все как-то наладилось.
Людочка, как ни в чем не бывало, участвовала во всех играх, но стала более рассеянной и иногда просто уходила к себе под каким-то предлогом.
Только одно было прежним, собаки ели у нее с руки и ждали по утрам за воротами, грызясь между собой и пугая ранних прохожих.