Произнося эти слова, Чейз внезапно содрогнулся – настолько правдивым и справедливым показалось ему это заявление. Видимо, что-то почувствовав, Стивен с интересом взглянул на него:
– А ведь это действительно серьезные недостатки.
– Верно, но я стараюсь преодолеть их. Увы, никто не совершенен. Даже мой отец, который был самым благородным человеком на свете, и тот имел свои недостатки. Он нежно любил всех нас, но ему не хватало терпения при общении с детьми. – Чейз указал на стул. – Иди сюда и садись, а то у меня уже шея болит смотреть на тебя.
– Но мне не хочется сидеть. Чейз раздраженно хмыкнул:
– Ты что, будешь противиться всему, чтобы я ни сказал? Похоже, в тебе намного больше общего с сестрой, чем ты думаешь.
Стивен скривил губы:
– Харриет ни за что не согласилась бы.
– Лишний повод считать, что мои слова – правда.
– М-м, наверное, вы правы. – Юноша вздохнул и, подобрав костыли, направился к креслу, по дороге не забыв снова наполнить стакан. Однако на этот раз Чейз благоразумно воздержался от комментариев.
Прислонив костыли к креслу, Стивен медленно опустился в него и, держа в руке стакан, уставился на Чейза, не выказывая ни малейших признаков уважения.
– Чего вы от меня хотите? И как вы можете войти в мое положение?
– Я старше, и я мужчина. Когда-то мне было столько же лет, сколько сейчас тебе.
– Да? И что это доказывает?
Чейз вытянул ноги и постарался расслабиться. Черт побери, парня просто распирает от самомнения.
– Ты упрям не меньше, чем твоя сестрица.
– А если даже и так?
– По крайней мере скажи мне, какая муха укусила твою красотку.
– Ей вряд ли понравилось бы, если бы она услышала, как вы о ней говорите.
– Но ведь она не услышит. – Чейз устроился поглубже в кресле, откинув голову на спинку. – В чем же тогда проблема?
– Да нет никакой проблемы. Во всяком случае, с ней. – Остатки угрюмости исчезли с лица Стивена. – Она сущий ангел.
– А если она ангел, то почему ты пребываешь в таком унынии?
– Потому что она для меня недоступна.
– Кто это сказал?
– Она сама.
Чейз вздрогнул.
– Ну и стерва.
– Нет, вы не поняли. Она не такая...
– Успокойся, все женщины стервы – все до единой.
Стивен сжал кулаки:
– Мне не нравится ваш тон.
Чейз внимательнее вгляделся в обиженную физиономию Стивена и сдержал вздох. Возможно, Харриет в чем-то права и он действительно чуточку эгоист. Когда, спрашивается, он просил кого-либо, кроме братьев, помочь ему в трудную минуту?
Сделав большой глоток бренди, Стивен отставил стакан в сторону и потянулся за костылями.
– Простите, может, я что-то не то сказал...
– Прости ты, если я чем-то обидел тебя. Просто я не привык быть исповедником. Ты мой первый опыт.
– Правда?
– Правда.
– Тогда почему вы начали с меня?
– Потому что мне было заявлено, будто я эгоист, и я решил доказать, что это неправда.
На лице Стивена возникла понимающая улыбка.
– А, так вы ругались с Харриет! Это в ее стиле – заявлять подобные вещи.
– А ведь ты нахал, парень, тебе никто не говорил этого?
Стивен, не выдержав, хмыкнул.
– Прошу простить меня. Не знаю, что на меня нашло...
– Любовь, любовь... Как говорят поэты, она делает глупцом любого мужчину. По крайней мере мой старший брат частенько повторял мне это.
– Он что, правда так думает?
– Он полагает, что это применимо ко всем мужчинам, кроме него. Как видишь, ему тоже свойственно ошибаться. Боюсь, когда Маркус влюбится, ему будет хуже, чем любому из нас, поскольку у нас уже был опыт, и мы набили себе шишки, а в наших сердцах образовались защитные мозоли. У него же, кроме гордости, для самозащиты ничего нет.
– Никогда бы не подумал, что гордость может послужить для самозащиты.
– Ты еще успеешь подумать об этом. К тому же сейчас мы говорим не обо мне и моей семье – мы говорим о твоих трудностях. Ты влюблен в девушку, которая полагает, что по уровню и положению она выше тебя...
Стивен угрюмо кивнул:
– Она выразилась не совсем так, но очень близко к этому.
– Что она точно сказала?
– Что... ну... – Стивен покраснел. – Говорит, что она старше меня. Так оно и есть, но всего лишь на два месяца. – Стивен с трудом удержался от улыбки.
– Постарайся беречь нервы.
Стивен поежился в кресле.
– Я же говорил вам, это очень неприятная ситуация.
– Расскажи мне подробнее о твоей таинственной красотке.
– Что вы хотите знать?
– Ну, самое обычное – цвет волос, глаза... – Чейз изобразил кривую линию в воздухе. – В общем, все детали.
– Да ладно, она не такая. – Стивен недовольно поджал губы.
Чейз наморщил лоб.
– Не такая? – Он начертил другую кривую в воздухе. Когда Стивен упрямо нахмурился, Чейз покачал головой:
– Ну, если она не такая, тогда нам действительно не о чем говорить.
– Мне это совсем не кажется смешным, сэр! Мисс Стриктон просто само совершенство!
Настоящая беда. Чейз покачал головой. Похоже, у парня полностью отсутствует чувство юмора.
– Полегче, ты, горячая голова. Беру свои слова назад.
Стивен задиристо вскинул подбородок, и это сразу напомнило Чейзу Харриет.
– Я знаю, вы считаете, что все это глупость. Детская влюбленность...
– Ничего я не считаю. Одним из основных признаков любви является то, что она всегда кажется настоящей, даже когда таковой не является.
– Моя любовь настоящая.
Чейз благоразумно предпочел не отвечать. Может, любая любовь – всего лишь мимолетное ощущение, которое приходит и уходит, капризное, как луна, и столь же холодное?
Конечно, его родители по-настоящему любили друг друга, хотя он всегда полагал, что их бросающаяся всем в глаза взаимная привязанность основывалась скорее на взаимопонимании и благоразумии, чем на эмоциях.
– Так ты признался мисс Стриктон в своих чувствах?
– Я попытался, но она не позволила мне говорить на эту тему. Хуже того, с тех пор как она взяла привычку проводить время в Лондоне и у нее появились так называемые лондонские сезоны, ее постоянно окружают поклонники. Теперь у меня почти не бывает возможности перекинуться с ней даже словом наедине.
– Значит, это будет твоей первой задачей – привлечь ее внимание. Я уверен, как только ты убедишь ее в своей искренности и преданности, все изменится.
– Когда-то я тоже так думал. Я даже писал ей стихи...
– Все так делают с тех пор, как парень по имени Байрон проделывал нечто подобное. Что еще?
– Цветы. Но теперь она охапками получает их каждый день.
– Да уж, это слишком банально. Тебе нужно что-нибудь более значительное и романтическое: женщины особенно падки на какой-нибудь эффектный жест или поступок...
– Вот именно. Здесь нужно сотворить что-нибудь этакое...
Чейз забарабанил пальцами по ручке кресла.
– Ну а как насчет того, чтобы дарить драгоценности – или это еще преждевременно?
– Ее отец тут же взорвется.
Чейз потер переносицу и, вздрогнув от резкого запаха, быстро положил руки на колени. Черт, когда же он доберется до ванной? И все-таки так приятно играть роль Мудрого Наставника. Откашлявшись, он произнес назидательным тоном:
– Да, Стивен, любовь – это очень...
Внезапно банальные слова застряли у него в горле.
Очень... что? Надоедливое чувство? Раздражающие эмоции? Чейз вдруг задумался, что может сказать на эту тему человек, который больше не верит в силу истинных чувств и точно знает, что любви во всей ее бесконечной славе как таковой реально не существует – это просто миф, фикция, придуманная женщинами в напрасных усилиях навсегда привязать к себе богатого мужчину с положением в обществе.
– Короче, любовь – весьма жалкое чувство.
Тут Чейз нахмурил брови – ему было неприятно видеть, как потухли глаза Стивена. Каждый должен иметь возможность верить во что-нибудь. Хотя бы иногда.