— Мертвыми!? — У меня сжалось горло.
— Да. Когда королеву Клавдию отыскали, она была вся усеяна ранами и прижимала к груди сверток с мертвым ребенком. Его даже не смоли забрать из ее рук. Их так вместе и похоронили.
— Какой ужас! — Прошептала я.
— Король Оревилл не смог этого вынести и умер почти сразу после них от горя и отчаяния. Прямо перед смертью он передал трон моему отцу, попроси заботиться о народе. А я стал принцем, который получает трон не только от отца, но и за счет умершей принцессы. Династия пегасов оборвалась на Элине, и многие подданные недовольны этим. Они считают, что львы недостойны того, чтобы управлять страной. Поэтому Эгер собрал многих сторонников.
— Но ведь он тоже не пегас! — воскликнула я.
— Конечно. — Усмехнулся Алан. — Но ты же знаешь, что если правильно возбудить в людях недовольство, то они пойдут за тобой.
Я долго молчала, обдумывая то, что только что услышала. Самая главная мысль была в том, что принц все-таки свободен. Не знаю, почему, но мне стало легче. Мне ничего не обещали, но даже мысленное сравнение с принцессой-пегасом было не в мою пользу. Поэтому хоть мне было ее невыразимо жаль, но от сердца отодвинулся камень, придавливающий его.
Еще одна мысль не давала мне покоя. Я обернулась к Алану лицом и положила руку ему на плечо:
— Алан… мне кажется, что ты станешь хорошим королем. Не потому что был чьим-то женихом или наследуешь трон от отца. А потому что ты сам этого заслуживаешь. Я же знаю, что ты часто общаешься с Гарольдом, и вы помогаете окрестным селениям, отправляя туда воинов и продовольствие. Я не раз видела, как ты изучаешь потребности людей, даже здесь, в академии. Ты больше похож на проверяющего, а не ученика. — Я хихикнула. — И если уж ты, готов пожертвовать своей жизнью, чтобы завоевать трон и не допустить войны, то ты точно станешь хорошим королем. Не пегасом, а львом. Неважно, что ты не продолжишь их пятисотлетнюю историю, важно, что ты сможешь мудро править страной. Так что. — Мой голос стал торжественным. — Можешь считать, что мой голос ты заработал!
Принц удивленно на меня посмотрел, и мне пришлось объяснить:
— Это значит, я верю, тебе и буду тебе помогать!
— Ты будешь мне помогать? — Спросил он, глядя прямо в мои глаза. У меня аж желудок свернулся от его взгляда, а щеки залило румянцем.
— Ну… конечно, я не боец, но ведь смогу где-нибудь пригодится… ну например, могу растения выпускать на врагов или еще чего…
Я не договорила, потому что меня заключили в крепкие, сильные, но очень нежные объятия.
Похоже, сейчас у меня свернулся не только желудок, а весь организм разом. В животе проснулись то ли бабочки, то ли тараканы и начали яростно вытанцовывать ламбаду. Я счастливо улыбнулась и прижалась головой к теплому плечу.
— Спасибо — Тихо проговорил Алан. — Если ты в меня веришь, тогда у меня точно все получится. А если, — Он немного отстранился и улыбнулся мне. — А если ты еще и помогать будешь, то можем хоть сейчас королевский замок штурмом брать.
— Ой, ладно я все поняла! — Я шутливо закатила глаза.
— Нет. — Еще шире улыбнулся он. — Я серьезно, с такой поддержкой мне ничего не страшно.
Не зная до конца, шутит он или нет, я вскочила со скамейки и громко потребовала, чтобы братец шел домой спатеньки, иначе я применю воспитательные меры.
Послушно встав и ужасно серьезно поклонившись мне, так что только его шаловливые глаза выдавали, что он внутренне надо мной ржет, Алан пошел к мужскому общежитию, насвистывая по дороге какую-то веселую мелодию.
Я не удержалась и резко выпустила небольшой корень прямо ему под ноги. Не успев сгруппироваться, он запнулся о ветку и по инерции пробежал несколько метров, но все же не упал. А когда обернулся, то меня уже рядом не было, я поднялась с помощью лиан до своего окна (теперь я частенько это делала) и запрыгнула в комнату, на прощание, помахав ему ручкой.
А рано утром я подняла голову от подушки и увидела, что в моих ногах, свернувшись клубком, лежит енот.
21 Декан Мариль
На моей кровати, совершенно спокойно лежал енот. Я сразу узнала его — это был именно он — тот самый, что я видела в лавке. И хотя глазки были закрыты, но его необычайный бело-серебристый окрас невозможно было спутать. Я оглядела свою комнату, пытаясь понять, как сюда мог попасть этот зверек — на столике около кровати стояла ваза с букетом фиолетовых роз, подозрительно похожих на те, что росли прямо под нашими окнами. Рядом с вазой лежал сложенный листок бумаги. Взяв в руки записку, я отметила, что на ней не было герба, но бумага явно была дорогая, судя по тому, что была плотной и бархатной на ощупь. Прямо по центру каллиграфическим подчерком было выведено: