После, стоя с девочками, наши принцы отошли в мужской кружок и что-то серьезно обсуждали, я снова увидела забавную парочку. Круглая женщина в розовых рюшах и розочках ела пирожные и сильно жестикулируя, что-то рассказывая тощей и высокой даме, стоящей с кислым выражением лица. Вир Босир был в излюбленной одежде. Белые лосины, нежно желтая рубашка с ярко-желтыми рюшами везде, где можно и нельзя.
- Хорошо, хоть без цветочков. - пробубнила я, мужчина допил из бокала, остро глянул на жену и зарылся в своем жабо.
Обернулась на сдавленный звук. Байлория беззвучно хохотала. Потом уткнулась в плечо Цалцанелии и плечики ее непрерывно вздрагивали, будто девушка плачет.
- Ты про родителей виры Балиры? - глаза Айришаны смеялись и тоже заняли наблюдательный пост. - Она стройная в отличие от мамочки и папочки. Вира Васели тоже до замужества была тростиночкой. Но и в те времена любила кружева в необъятных количествах. Знаешь, про них целые истории ходили, что они полюбили рюши друг на друге и поженили уже через неделю.
Я проверила свои ощущения, а ведь у них настоящая любовь.
- А почему их двое? - даже объяснять не пришлось, что я имею в виду.
- Так не нашлось больше таких ценителей кружев и ленточек. Брат вира Босира женился на другой девушке и уехал в провинцию, говорят он счастлив там.
- Обожаю эту парочку! - с трудом проговорила Байлория, вытирая слезы смеха уголком платка. - Они такие искренние и всегда радуются, когда кто-то язвит про количество рюшей, обязательно обратят реплику в шутку. К ним никто не остается равнодушен. Дочка у них тоже хорошая, немного стервозная и амбициозная, но как подруга, она умничка.
- А, кстати, вон она, - показала куда-то в толпу танцующих Айришана - в компании молодых людей. - девочки хитро посмотрели на меня.
- Я знаю, что она была невестой Айверина и Арлеонта. И нет, не ревную. - закончила с улыбкой, снова наблюдая, как огромное розовое пирожное, поглощает маленькие, а вир Босир окончательно погрузился в мир своего жабо.
Последним тройничком, прямо посреди зала в медленном танце засветились семейные люди, давно имеющие внуков. И видно, как они до сих пор смотрят друг на друга и как красивы вместе, как счастливы. Мое сердце даже защемило от радости.
В зале уже вовсю шелестели о вернувшейся магии Лир, о богине Любви и о маге Лир. Пересказывали друг другу теорию, истории и легенды.
Но мои мальчики быстро увлекли меня из зала в свои комнаты и не дали толком ничего интересного подслушать.
А в гостинной, в которую мы торопясь зашли, они меня целовали бесконечно долго и пока один целовал, другой снимал платье, а потом второй целовал и первый гладил поверх чудо-крема, шептал непристойности и ласковые слова.
И ведь действительно, хорош, я про серебристый крем, прошло столько времени, а он не осыпается, сохраняет блеск серебра. Но есть и недостаток, после полного высыхание не смывается водой, поэтому девочки дали с собой специальное средство, вот им и придется принцам стирать эту красоту с меня.
Однако, сейчас мужчины не спешили ее с меня убрать, проверили краску на крепкость и осмотрели восхищенными взглядами, проверили везде ли хорошо прокрашена, повертели, я даже несколько соблазнительных па сделала и меня быстро прижали в стене.
Пальцы Айверина прошлись по всей мне, а найдя меня горячей и влажной, он только освободил свой колом стоящий член и вошел в меня. Как я обхватила его ногами, не знаю. Как сзади вместо стены оказался Арлеонт, тоже не поняла. Я закричала от восхитительных и сильных ощущений, ловила ритм, сначала он был бешеным, и казалось я сейчас улечу. Я поняла, о каком чувстве наполненности пишут женщины, оно такое широкое и жаркое, хочется его еще и еще. И он заполнял меня этой широтой снова и снова, длинно и быстро, страстно. Рычал и хрипел.
Вдруг он резко остановился, замер, тяжело дыша. Меня с себя не спускал. Я чувствовала его в себе, пульсацию. Внутри от тишины и полноты расходилась сладость, было так приятно, даже когда он не двигался.
Легкое шевеление сзади и тут я понимаю, что в попе у меня был пальчик Арлеонта и сейчас он покидает меня. Но мне не желала этого, там тоже были приятные ощущения, другие и мне не хотелось их терять. Я была так возбуждена и вновь жаждала сильных толчков, что поерзала. Айверин, поймал мои губы, языком проникая в рот, а голубой мачо в костюме и спущенными штанами, гладил гладкой и влажной головкой по чувствительному колечку и горячо хрипло шептал, надавливая на дырочку по чуть-чуть, что хотелось насадиться самой.