Первые девять минут и пятьдесят шесть секунд полёта мне не давало покоя ощущение чего-то неправильного. И это даже если не брать в расчёт Ветрову, вольготно развалившуюся на моих коленях. Понимая, что никуда я от неё не денусь, она обнимала меня за шею и иногда украдкой касалась носом моей щеки. Не знаю, чего она этим добивалась. Подзатыльника, не иначе.
Неправильно, всё неправильно… И то, как легко Дженкинс отпустил меня, не зная о моём намерении бросить игру. И то, что я без пререканий согласился оставить Счастливчика на земле. Последнее, кстати, терзало меня совершенно невыносимо. Но перед собакой можно будет не извиняться. Петы запрограммированы бегать за хозяином, не испытывая при этом неудобств. А вот Лерой… Как бы он меня не раздражал, его помощь и поддержка оказывались как нельзя кстати. Он действительно стал мне хорошим другом. Так что, нет. Нельзя уходить просто так.
Дефолт, Олеська, как же ты неудобно сидишь! Мне пришлось задрать руки к потолку, чтобы получить доступ к в.р.у.к.у.
— Что делаешь? — девушка моментально заинтересовалась моими действиями.
— Хочу написать сообщение, — сдержанно ответил я.
— Кому? — продолжила выпытывать Ветрова.
— Лерою, — процедил сквозь зубы.
— И что ты ему пишешь? Прочитай, а?
Вот и наступил тотальный контроль… Я со вздохом закрыл вкладку писем и опустил руки.
— Олесь, может, хватит уже притворяться? На нас никто не смотрит.
— Ну и что? Мне нравится притворяться, — нагло ответила девушка и щёлкнула меня пальцем по носу. Я фыркнул.
— А мне нет. Так что перестань, пожалуйста.
— Будь моим парнем, — проурчала Ветрова. — Тогда и отношения изображать не придётся!
— О, спасибо, на этот раз мне хотя бы оставили иллюзию выбора, — съязвил я, закатив глаза. — Но нет. Извини.
— Значит, мне придётся тебя соблазнить, — Олеся медленно облизнула губы.
— Попробуй. Но вероятность успешного исхода отсутствует.
— Вот как? И почему это?
Инфляция, какая же она упрямая!
— Потому что тебе всего пятнадцать — это раз! — не выдержав давления вспылил я. — Ты мне в дочки годишься! Потому что мне в принципе противны амурные отношения — это два! И три — я никак не смогу сделать тебя счастливой! Я не стану подстраиваться под твои желания! Дефолт, просто найди себе кого-нибудь ещё! Вот, например, Лерой. Чем он тебя не устраивает?
— Мне в октябре шестнадцать исполнится, — сухо отозвалась девушка. — Возраст согласия. И про дочку ты загнул, тоже мне! Сейчас разрешение на детей с двадцати трёх выдают. По смутным временам, что ли, ориентируешься? Окей, давай ещё раньше заглянем. Когда девочек замуж в одиннадцать выдавали.
— Олеська… — прорычал я, не желая больше участвовать в этом нелепом диалоге.
— Нет, ты дослушай, — твёрдо произнесла Ветрова. — Спрашиваешь, почему мне нужен именно ты? Потому что я уверена — любой на нашем кластере согласится стать моим парнем. Из жалости. Потому что у меня, видите ли, срок годности ограничен. Любой, кроме тебя!
— Ты что, опрос проводила? — поинтересовался я. — Статистику собирала? Нет? Тогда не выдумывай. Таких «безжалостных», как я, тебе на целый гарем наберётся. А то и на два.
— Кошкины каксли, Джейс! Почему до тебя никак не доходит?! — взвыла Олеся. — Люблю я тебя! И это не лечится, прямо как моя котская опухоль! Ни с кем ничего не хочу, только с тобой, понимаешь?! Хоть немного времени!
Вот тут, признаюсь, я выпал. Даже рот открылся сам собой. И щёки запылали. Так честно и прямолинейно мне ещё никто никогда не признавался в чувствах! Надо отдать девушке должное.
— Восемнадцать, — хрипло произнёс я после девятисекундного раздумья.
— Что? — непонимающе захлопала глазами Ветрова.
— Если… Когда доживёшь до восемнадцати, поговорим об этом снова. Разве что к тому времени ты забудешь про меня и встретишь достойного человека.
— А, ясно. Значит, ты хочешь, чтобы я страдала до конца своих дней и умерла старой девой?
— Нет. Я хочу, чтобы ты сделала правильный выбор.
Олеся замолчала и отвернулась от меня, скрестив руки на груди. Стало слышно, как Винтер тихо напевает себе под нос что-то похожее на «я не слышу ничего, я не слышу никого». Ох… Неловко получилось. Я и думать забыл, что мы не одни в вертолёте.
— Ладно! — девушка резко повернулась обратно. — Хорошо! Я согласна!
— Вот и умница, — с облегчением вздохнул я.
***
В обитель Хру-Хру Харги я заходил один — Олеся и Винтер наотрез отказались посещать неприглядный магазинчик. Внутри всё было по-прежнему: полумрак, пыль, птичьи перья. И огромный хозяин, сидящий в самом тёмном углу в окружении разнообразного хлама.