Главная проблема заключалась в том, что Питеру в принципе не нравилось то, что он делает. Иногда он засыпал прямо в аудитории, и не только от усталости, но и оттого, что многие лекции были скучными, монотонными и утомительными. Он думал, что здешняя анатомическая лаборатория выглядит так, как выглядела, наверное, еще во времена Гражданской войны. Записавшись на курс патологии, он обнаружил, что его содержание почти ничем не отличается от того, что он усвоил еще в седьмом классе школы. Одной из немногих тем, которые действительно заинтересовали его (и на которую в программе было отведено слишком мало времени), была фибрилляция предсердий, или мерцательная аритмия, для которой группа сделала глубокий математический анализ, так что у Питера возникла мысль: «А вот это действительно интересно». Однажды он и его напарник по лаборатории стремглав выбежали из анатомички, чтобы успеть на заседание студенческо-преподавательского совета факультета только затем, чтобы обнаружить, что ни один преподаватель не явился. Среди его однокашников по эклектичной группе HST были профессиональный серфер, бывший цирковой клоун из Ringling Brothers и 18-летний вундеркинд из Колумбии (все знали, что Питер называл его «космическим бедствием»).
Одним из самых привлекательных для Питера аспектов в программе HST было то, что Гарвардская медицинская школа сотрудничала с МТИ по линии включения инженерных решений в традиционные медицинские учебные программы. Они должны были изучать человеческое сердце, а затем вместе с профессорами МТИ попробовать собрать электронную схему, моделирующую работу сердца.
Всегда, когда это было возможно, Питер выкраивал время и силы для исследований в МТИ и проработки деталей новых космических проектов в лаборатории MVL. Он по-прежнему возглавлял клуб SEDS, в котором к середине 1980-х было уже около 110 отделений, в том числе организованное им самим во время обучения в Гарвардской медицинской школе. Он устраивал в МТИ большие и впечатляющие космические выставки и приглашал на них не только студентов и преподавателей, но и руководителей из НАСА, Boeing и Lockheed. Как-то, возвращаясь на автобусе в Гарвард ближе к вечеру, он записал в дневнике: «Как бы я хотел освободиться от ожиданий в отношении меня. Неужели я делаю то, что делаю, просто чтобы порадовать папу?»
Хотя учеба в медицинской школе была для него исполнением обязательства перед семьей, которое превыше страсти, где-то глубоко в душе Питер верил, что медицинский диплом поможет ему подобраться ближе к космосу. Питер подробно исследовал этот вопрос и выяснил, что если он не собирается становиться летчиком-истребителем, то диплом доктора медицины, вообще говоря, может стать для него пропуском в команду астронавтов. При всем при том Питер полагал, что медицинское образование, при разумном его применении, поможет ему прожить достаточно долго, чтобы он успел воплотить в жизнь свою мечту о доступных космических путешествиях с помощью новейших технологий. Чем дольше он проживет, тем выше будут его шансы на участие в космическом полете. Ему также хотелось быть энциклопедистом, мальчиком, который играл сразу три роли в его пьесе «Бойскауты-волчата». Последним героем Питера из мира фантастики был Бакару Банзай из «Приключений Бакару Банзая в восьмом измерении». Бакару был классным нейрохирургом, физиком, водителем гоночного автомобиля и рок-звездой. И если Бакару сумел в совершенстве освоить много разных профессий и навыков, то почему он, Питер, не сможет?