Эрик уже дважды пытался одолеть этот подъем, но оба раза потерпел неудачу. Он допустил ошибки, характерные для новичков, а именно: набрал слишком много снаряжения, в частности взял с собой отцовские чугунные кошки, лыжи, запасные ботинки, а также выбрал неправильный маршрут и перепад высот (300 м по вертикали), и в результате прибыл в лагерь Шерман в два часа ночи, как раз когда другие его обитатели просыпались, чтобы начать восхождение.
Высокий, жилистый, тренированный Эрик не привык к неудачам в делах, в которых успех определялся физической подготовкой. В 12 лет он стал чемпионом штата Вашингтон по спортивной гимнастике. Особенно удавались ему вольные упражнения, но побеждал он и во всех остальных дисциплинах. Стеллажи в его спальне были заполнены наградами за победы в соревнованиях по водным лыжам. Он мог подняться по канату в спортзале на одних руках, ему принадлежал весьма впечатляющий рекорд школы по числу подтягиваний, кроме того, он изучал таеквондо и мог выполнять прыжки с ударом ногой в сторону на уровне головы.
Еще учась в школе в небольшом городке на острове в нескольких минутах пути на пароме от Сиэтла, Эрик влюбился в горные лыжи (работая посудомойкой и разгребая лопатой снег на курорте Кристал-Маунтин, недалеко от вулкана Рейнир). Горнолыжный сезон он проводил также в Солнечной долине в штате Айдахо. В то время, о котором мы пишем, он жил в Олимпии, Вашингтон, и изучал политическую экологию в колледже «Вечнозеленого штата». Ни колледж, ни средняя школа не дали ему того, чего он хотел. Он подумывал о том, чтобы открыть собственную высококлассную компанию для любителей лыжного отдыха в отдаленной местности. Он предпочитал работать телом, нежели мозгом, и ставил действие выше умствования.
С самого раннего детства Эрика и его братьев приучали держать информацию о своем происхождении при себе. В мальчишеские годы Эрик имел слабое представление об известности его фамилии, пока одноклассник не рассказал ему, что прочитал книгу его деда «Дух Сент-Луиса», удостоенную Пулитцеровской премии. Для Эрика его дед, всемирно известный летчик Чарльз Линдберг, был просто «дедушкой». Это был высокий лысеющий человек, который обещал дать Эрику 50 центов, если он научится шевелить ушами (как умел сам дедушка), который купил ему игрушечную модель вертолета Сикорского[21] и которому, казалось, общаться с детьми было проще, чем со взрослыми.
Собственные дети воспринимали его как педанта и буквоеда, любителя составлять всевозможные списки и читать нотации, хотя вдали от посторонних глаз он иногда бывал с ними ласковым. В семье существовало молчаливое понимание того, что не стоит просить дедушку рассказать о его полете, состоявшемся в 1927 году. Дядя Эрика Ленд Линдберг, третий ребенок Чарльза и его жены Энн, как-то попросил деда об этом, и дед отправил его «читать книгу».
В школе Эрика поражало то, что, узнав о его происхождении, люди начинали относиться к нему совершенно по-другому. Они стремились пожать ему руку, постоять рядом с ним и рассказать ему о человеке, которого они боготворили. Этот человек рисковал жизнью ради мечты, в которую он верил, стимулировал коммерческие авиаперевозки и, наконец, своим опасным полетом в неизвестность вдохновлял первых американских астронавтов. Случались в жизни его деда и спорные моменты: например, он выступал против вступления США во Вторую мировую войну, восхищался военной мощью нацистской Германии и допускал антисемитские высказывания. Иногда идолопоклонство незнакомых людей обращалось на бабушку Эрика, Энн Морроу-Линдберг, которая сама входила в число первых авиаторов, во всяком случае была первой женщиной-американкой, получившей лицензию на пилотирование планера, а также известным писателем. Но наследие бабушки было «мягче» – потому что сама она была мягче. И если Чарльз был высоким, сильным и бродягой по натуре, то Энн – миниатюрной, задумчивой и приземленной.
Отец Эрика, Джон Линдберг, был вторым ребенком Чарльза и Энн. Их первенца Чарльза-младшего, пухлого кудрявого двадцатимесячного малыша, в 1932 году похитили прямо из дома Линдбергов с целью получения выкупа и в конце концов убили. Его украли из детской на втором этаже и позже нашли мертвым в лесу неподалеку, с явными следами удара по голове. Слава, связанная с полетом 1927 года, торжественные встречи, приставания собирателей автографов, фотографы, следящие за каждым шагом, превратили семью Линдберг в своего рода мишень. Цирк, устроенный СМИ вокруг этого преступления, и мошенники, выступавшие с ложными заявлениями, вынудили Линдбергов искать убежища в Англии, где они долго жили под вымышленными именами. Послание потомкам было очевидным: вы высунулись – вы и расплачиваетесь.
21
Много позже Эрик узнал, что его дед работал с русским и американским авиаконструктором, изобретателем первого вертолета Игорем Сикорским, который стал близким другом их семьи. Первый вертолет был гениальной конструкцией. Он имел ручку управления (фактически ту самую, которая управляет наклоном вертолета за счет изменения угла наклона лопастей несущего винта), хвостовой винт (предотвращающий вращение самого вертолета при вращении главного винта) и посадочные лыжи (обеспечивающие эффективное распределение нагрузки при вертикальной посадке). Пилот современного вертолета легко опознает это устройство и, вполне возможно, сможет летать на нем.