Элли разгладила рукой рубашку и продолжила:
- Когда Гэйб родился, мне показалось, что Петер изменился. Он сам придумал ему имя, стал вести разговоры о том, что будет учить его музыке, когда тот подрастет. Впрочем, каждого следующего ребенка он по-своему любил. Занимался с ними музыкой, учил их петь гаммы.
Она сложила рубашку и переложила на соседнюю табуретку, потом достала из корзины джинсы.
- Мы постоянно переезжали. Из-за этого много ссорились. Я умоляла его осесть на одном месте, но его интересовали только концерты и гастроли. Он стал уезжать все чаще, надолго оставляя нас одних. В прошлом году он настоял, чтобы мы переехали в Бостон. Он сказал мне, что "Петер Анджело и его четыре Ангела" приглашены на прослушивание. Сэри тогда едва исполнилось три года!
Элли пыталась отпороть молнию от джинсов.
- Мы снова поругались, когда он потащил детей на прослушивание.
Она дергала ткань, но застежка не поддавалась. Элли отложила брюки в сторону.
- Их не приняли. А на следующее утро он пропал. Вместе с нашим старым фургоном.
Митч молча ходил вдоль стойки. Элли очень захотелось уйти. Потом он подошел к стулу, присел и отхлебнул кофе.
- А родителям ты позвонить не могла, потому что они отказались от тебя.
В голосе Митча отсутствовал сарказм, но ей было все равно. История с Петером была похожа на мелодраму, и в том ее вина. Она слишком долго пыталась верить, что он изменится.
- Не совсем. После того как мы сбежали, папа... - голос у нее срывался, - не хотел больше меня видеть. Но мама не теряла меня из виду, звонила, мы переписывались. Иногда она посылала деньги, вещи для детей. Но я бы никогда не попросила ее о помощи. Сама во всем была виновата.
Элли снова взялась за молнию.
- Ваш выход, Король, сцена свободна. На этот раз в голосе у Митча появился цинизм. Правда, к ней это не имело отношения. Что-то произошло между Митчем и его отцом. По-видимому, очень давно. Но что бы там ни было, Митч должен узнать, каким стал его отец сейчас.
Он встал со стула, и пульс у нее забился в бешеном темпе.
- Твой отец тогда тоже был в Брэнсоне на прослушивании с молодежной группой, которой руководил. В перерывах между выступлениями мы познакомились.
Митч подошел ближе, свет лампы падал на него. И она не чувствовала себя больше защищенной. Ей показалось, что она падает с крыши небоскреба.
- Он помог нам не из жалости. Он вел себя как истинный джентльмен.
Митч протянул руку и коснулся ее руки. Элли лихорадочно схватила джинсы и замерла, не поднимая на него взгляда.
- Он помог мне справиться с проблемой самостоятельно.
Митч подошел к ней слишком близко и внимательно посмотрел на нее. Потом взял из ее рук джинсы и стал рассматривать молнию. Она облегченно вздохнула: вовсе он не собирается ее целовать. Митч потянул за нитку, и молния легко отделилась от ткани.
- Кинг всегда готов помочь хорошеньким женщинам. Ты прелестная женщина, Элли.
Его темные глаза поймали ее взгляд, и ей стало тепло и спокойно. Митч положил джинсы на стол.
- Ты была права: только такой человек, как я, подумал бы о вас с отцом то, что я подумал. Я очень похож на своего отца, Элли: мы оба не любим связывать себя обязательствами. Но если бы я был на его месте в тот день, то отдал бы все, лишь бы ты осталась со мной.
Митч подошел к ней, нежно взял ее за руку и стал снимать наперсток. Их взгляды встретились, и он помог ей встать со стула.
- Я тоже не верю в волшебные сказки, Элли. И не помню, сколько лет прошло между уколом веретена и поцелуем.
Глава 4
Элли едва сдерживала дыхание. Прикосновение теплых рук Митча обдало ее жаром, проникая в каждую клеточку и обволакивая. Она машинально протянула руку, чтобы забрать свой серебряный наперсток, и встретилась со взглядом Митча. Его глаза, темные и глубокие, разожгли в ней желание.
Она еще надеялась найти на его лице ироническую ухмылку, которая остановила бы се, но в глазах Митча отражалось ее собственное желание. Тогда она подняла руку и дотронулась до его рубашки. Под кончиками пальцев билось его сердце.
Элли почувствовала дрожь во всем теле. В висках пульсировала кровь, когда она гладила его шею, мягкие волосы. Митч прижал ее к себе, и она, затрепетав, встала на цыпочки навстречу его поцелую.
Губы их встретились, и она ответила на его поцелуй, почувствовав вкус кофе, аромат гор и солнца. Митч крепко держал ее в объятиях.
Элли понимала, что не должна была этого делать, но ее тянуло к этому человеку. Никогда в жизни с ней такого не было.
Митч крепко держал ее за талию, заставляя чувствовать каждый сантиметр его тела. Поцелуй затянулся, но насыщение не приходило. Вот сейчас она растает, или вспыхнет, такой жар се охватил, или поднимется и улетит, если...
И вдруг где-то рядом словно зазвенел колокольчик. И сразу затих. Но этого оказалось достаточно.
Элли словно парализовало. Оставаясь в его объятиях, она сделалась безучастной.
От неожиданности Митч уронил наперсток.
- Элли.
Она отошла от него, и он не попытался ее удержать. Наклонилась, подняла наперсток, надела его на палец.
- Знаешь, Митч, я не должна забывать, что у меня четверо детей. И я несу за них ответственность. А наперсток?.. Он защищает от боли.
- Элли, я...
- Мне нужно уложить детей спать. А тебе позаботиться об отце.
Митч был разочарован и вопросительно посмотрел на нее.
- Не надо, Элли...
- Мы оба знаем, Митч, что не следует верить в сказки. Пора вернуться в реальную жизнь, - сказала она и, схватив заштопанную одежду, направилась к детям.
- Завтрак! - Митч разложил яичницу болтунью на пять тарелок, расставленных на стойке.
Свободный рукой Рэйф взял вилку и ткнул ее в желтый холмик. Другая рука сжимала мобильный телефон.
Митч вздрогнул. Выражение лица у Рэйфа было такое, словно он положил ему на тарелку разрезанную лягушку.
На соседнем стуле Сэри уплетала четвертый кусочек бекона и, закончив, облизала пальчики.
Слава богу, подумал Митч, угодил. Бекон Ее Высочеству понравился.
- Не хочу завтракать, - крикнул Гэйб из коридора.
Митч заскрежетал зубами. Каждое утро одно и то же.
- Ты должен позавтракать. Мозгу нужно питание, - ответил он, взял вилку и стал раскладывать тунец на кусочки хлеба.