Конечно, стоило бы подкопить и выкупить студию, но я сделала медвежью услугу самой себе. Студия была успешной и популярной, что от её цены у меня захватывало дух. Я копила понемногу, но едва ли покупка светила мне в ближайшее время.
- Елисеев выкупил студию у твоего отца. Месяца три-четыре назад. По крайней мере, Глеб так сказал. Я ещё удивилась, почему ты промолчала...
Елисеев выкупил мою студию?!
- Алёна, ты же понимаешь... - как заведённая повторяла мама, - это для твоего же блага!
- Что для моего блага?! - взорвалась я. - Вы продали студию, в которую я вложила очешуительное количество времени и сил для... МОЕГО БЛАГА?!
Родители дружно поморщились. Они были идеально подходящей друг другу парой - два деревянных педанта, аккуратных, неспешных и полных чувства собственного достоинства. Вообще не ясно, как у таких людей появилась я. Светловолосая, с рыжим отливом, батарейка-ведьма. Грязнуля. Мастер в "я не ору, я так РАЗГОВАРИВАЮ". Легкомысленная танцорка. Порой мне казалось, что мы люди с разных планет.
- А что, позволь узнать, за недовольство, дочь? - папа наконец вспомнил, что он главный в этом сумасшедшем царстве. - Да, я продал студию твоему мужу. Ничего страшного в продаже нет! И для тебя, насколько я вижу, ничего не изменилось! Пусть студия будет вашим семейным с Мефодием делом.
Заскрипела зубами.
- Я хочу развестись с ним, папочка, и ты прекрасно об этом осведомлён!
Отец красноречиво скрестил руки на груди.
- Что за блажь, Алёна?! Разведусь, разведусь... Пожалуйста! Но свою студию ты больше никогда не увидишь!
- Вы дочь свою больше никогда не увидите! - ощерилась в ответ и резко повернулась. Их позицию я поняла, разговаривать не о чем.
Машина и квартира были записаны на меня, а жила я в основном с доходов от студии. Которая теперь Елисеева. Писец.
- Алёна, вернись! - рявкнул отец, но я уже запрыгнула в ботинки, и накинув куртку, выбежала из родительского дома.
Охрана непонимающе глядела мне вслед.
Кажется, пора искать работу.
Поток слёз, ненавистный и обидный, прорвался уже в машине. Слишком рано мне дали понять, что любовь родителей только для послушных девочек. Я старалась, правда. Я обожала и маму, и папу, которого редко видела из-за работы. Была прилежной дочкой-отличницей.
Наш первый скандал случился, когда я имела неосторожность пригласить Леску в гости в третьем классе. Родители промолчали, поджав губы, а когда подружка ушла, очень вкрадчиво объяснили, что девочка мне "не ровня". Что я должна общаться с дочерью папиного партнёра - Дианочкой. Дианочка вызывала у меня только неподходящие для девочки девяти лет слова. Тупая как пробка, постоянно чем-то чавкающая, и противная, с сальной улыбочкой. Закончила Дианочка наркотиками, и родители спустя пять лет были даже рады, что Лесана отвела от неё.
Но тогда мы встали против друг друга насмерть.
Мне не давали сладкое, отказались везти в Диснейленд в Париже и угрожали не праздновать день рождения. В ответ я сбегала из дома и гуляла по вокзалам, забросила учёбу. Однажды меня привела домой полиция - за разбитую витрину в магазине. Родители были в шоке. Меня посадили под домашний арест, но с Леской я вполне могла общаться в школе.
В конце концов, отец заключил со мной договор.
Потом второй, третий... Обычно я охотно соглашалась на компромиссы. Хочешь с подружкой на море - идеально закончи четверть. Хочешь машинку - ходишь с папочкой на каждый приём и изображаешь приличную девочку. Хочешь студию - получи нормальное высшее.
Я соглашалась, соглашалась... даже Мефа не послала сразу. Но видимо, папа учуял фальшь и перестраховался.
Слёзы капали на руль, застилая глаза. Всё равно трасса пустая.
Что теперь делать? Забыть про студию и втайне работать на Елисеева? Рано или поздно, но мы столкнёмся в коридорах. Я зависела от отца, а сейчас эстафетной палочкой передалась мужу. Всегда завидовала Леске - в отличие от меня, у неё была свобода. Да, без богатого папочки. Зато с полным правом выбора в жизни.
Нет, меня любили, я знала. Но контроль за мной любили не меньше.
Второй наболевший вопрос - почему Меф промолчал? Что ему нужно за мою студию? Ножки поцеловать? На камеру извиняться? Стрип станцевать?.. Меня накрывало лютым, неизбежным пониманием - своё дело я потеряю.
В любом случае. Снова взять себя на поводок я не позволю.
Резкий свет в глаза - и я, зажмурившись, выкрутила руль. Но поздно. Эта часть дороги из элитного коттеджного посёлка была неудобной и узкой - и огромная машина, естественно, зацепила меня.