— Я тоже удивляюсь, — говорит третий. — Как можно на голове дерево носить или гнездо с птицами?
А кругом, если приглядеться, у всех людей на голове что-нибудь есть. И ходят как ни в чем не бывало.
Тут эти трое заспорили, так раскричались, что драться начали. Пока они дрались, у одного — гора с головы свалилась, у второго — дерево, у третьего — птицы куда-то улетели.
Наконец очнулись они, огляделись — стоит недалеко гора, на вершине ее — дерево растет, на дереве птицы гнездо свили. И у всех людей на головах — ничего нет.
Вздохнули с облегчением — как хорошо стало!
Вдруг видят: идет мимо какой-то человек, а на голове у него что-то есть.
— Что бы это могло быть? — гадает первый.
— Это что-то совсем непонятное! — говорит второй.
— По-моему, никто не знает, что это такое! — восклицает третий.
На голове у незнакомца была шляпа…
Вверх — вниз, вверх — вниз
Это сейчас у нас солнце большое, лучи у него длинные, неизмеримые, а раньше оно было не такое большое и висело низко над домом, как дым из трубы, и все лучи у него были одинаковые. Только один луч длинный — как желтая доска с солнцем посередине: сначала один конец в небо торчит, а другой — в землю упирается, а потом — наоборот, как желтая доска с солнцем посередине, даже можно на ней качаться.
На ней и качались двое, что в том доме жили.
Качаются, качаются — солнце посередине.
— Как высоко! — сказал он.
— Как низко! — сказала она.
— Как низко! — крикнул он.
— Как высоко! — крикнула она.
Испугались они, говорят:
— Давай ближе сядем, рядом…
И пересели…
Качается доска — солнце посередине.
Больше никого.
След
Мы с другом нашли море и долго плавали. Иногда сидели на песке, иногда бегали по берегу.
— Я большой, — сказал друг, — смотри, какой у меня след…
Я показал на свой след.
— Да, — согласился друг, — у тебя больше…
— Нет, у тебя больше, — сказал я, показывая на его новый след.
Разглядывая свои следы, мы ушли далеко от того места, где начался разговор.
Наконец мы остановились, обернулись и посмотрели на цепочки своих следов. Вода, теплая и приятная, набегала на берег, нам на ноги.
И вот мы увидели чужой след. Какой прекрасный!
Мы сели и посмотрели на свои следы.
— Мы как мухи, — сказал друг.
— Мы как курицы, — сказал я.
— Мы как маленькие-маленькие мухи, — сказал друг.
— Как слепые-слепые курицы, — сказал я.
— Как ничто, — сказал он.
— Как ничто, — сказал я.
Тут мы услышали плеск. Из воды выходил человек. Он посмотрел на нас, ничего не сказал и пошел прочь.
— Он такой же, как мы! — сказал я.
— Да, такой же! — согласился друг. — Только как он море переплыл?!..
В пустыне
Два верблюда лежали в пустыне.
Вокруг пусто, только у маленького водоема бились в воздухе две стрекозы.
Они чертили воздух синими черточками крыльев, то взмывали вверх, то опускались, но наконец разлетелись в разные стороны. Было тихо, садилось солнце.
— А не кажется ли тебе, — нарушил тишину один из верблюдов, — не кажется ли тебе, что они обменялись крыльями… Они обменялись, разлетелись в разные стороны и больше никогда не встретятся?..
— Да, — сказал второй. — Больше никогда не встретятся.
Солнце скрылось за краем пустыни. Наступили сумерки. В песке, по всей пустыне зашевелились, выползая, маленькие юркие существа. Одно из них вынырнуло из песка совсем рядом с верблюдами, посмотрело на горбы и сказало:
— Горы!.. Я вижу горы! — и уползло.
Прошло еще некоторое время, и наступила ночь. Один из верблюдов опять нарушил тишину.
— А мы с тобой не расстанемся никогда, — сказал он.
— Да, — ответил второй, — никогда.
Миражи
Один верблюд любил миражи. Покончив с работой, он покидал двор хозяина и отправлялся один в пески. Там, за одним из барханов, начинались миражи. Это были зеленые цветущие оазисы, города с голубыми куполами и минаретами, шахские дворцы со стражниками, охраняющими ворота, луноликие красавицы, ковровые базары. Миражи являли то Бактрию, то Хорезм, то Согдиану, то Маргиану… Потом являлась яростная конница — и миражи исчезали, в огне и пожарах. Пропадали! Но через некоторое время появлялись опять…
Но вот в один из дней пропали совсем. Как сказал хозяину верблюда его родственник, приехавший из соседнего кишлака, это вертолет опылил хлопковое поле, ветер дул не в сторону селения, а в сторону песков, так что люди и скот не пострадали. Кроме чабана, который заблудился в песках, отыскивая какой-то редкостный цветок для своей любимой… «Так что все обошлось, — сказал родственник, — вот только миражи исчезли!.. Но, если честно, кому они нужны? Разве только твоему верблюду!..»