— Ого! По-моему, на свадьбе объявился кое-кто, кого не очень-то ждали. — Бадди кивнул на Марча Дэвелоу, который, несмотря на жаркую погоду, явился в темном костюме из твида.
— Неприятности продолжаются, — мрачно вздохнул Мартин. — Пойду-ка я разыщу Джекки, пока она не выкинула еще какую-нибудь глупость.
— Самую большую глупость она уже выкинула, — насмешливо посмотрел на Мартина Бадди.
— Какую же?
— Вышла за тебя, дружище. Кстати, что тебе успела нашептать эта подколодная змея?
— Ты имеешь в виду Сьюки? — раздраженно поинтересовался Мартин.
— Кого же еще?
— Слушай, перестань говорить о ней в таком тоне. В отличие от твоей Джекки она само великодушие и благоразумие.
— Ну да, конечно же, — хмыкнул Бадди. — Так я и поверил в великодушие Сьюки, которая никогда и ничего не делает просто так. И, между прочим, почему Джекки вдруг стала моей? Вообще-то она твоя жена. С сегодняшнего дня.
— Спасибо, что напомнил, — усмехнулся Мартин. — Хорошо запомни сегодняшний день, Бадди. Он — начало моего кошмара.
Бадди мрачно посмотрел вслед удаляющейся фигуре своего друга, одетого в безупречный белый костюм.
— Знал бы ты, как тебе повезло, мистер Правильность, — пробормотал он и сделал очередной глоток из своей волшебной серебряной фляги.
6
Мартин Ламберт проснулся без головной боли, но почему-то смертельно завидовал Бадди, который наверняка этим утром испытывал все муки похмелья.
Похмелье самого Мартина Ламберта носило скорее моральный, нежели физический характер, но именно поэтому было особенно тяжелым. Мартину мучительно не хотелось подниматься с кровати, выходить из комнаты и вообще делать хоть что-то, что могло бы обернуться встречей с супругой, которая отныне делила с ним кров.
Но было бы неправильно торчать в своей комнате до самого вечера, а потому Мартин решил наплевать на ночные кошмары, трансформировавшиеся в утренние страхи, и направился в душ, дабы очистить и душу и тело.
Ванная была занята — судя по шуму воды, в ней кто-то плескался, — и Мартин даже подозревал, кто именно. Он уныло поплелся на кухню, где его домработница с забавной фамилией Фальстаф, согласно заведенному порядку, гремела посудой.
— А, встали уже, — невозмутимо бросила миссис Фальстаф новоиспеченному молодожену. — Завтракать будете тостами или яичницей?
— Плевать, — машинально ответил Мартин и тут же с ужасом осознал, что повторил одно из тех жутких словечек, которыми постоянно сыпала Джекки. — То есть я хотел сказать, мне все равно. Если честно, я вообще не хочу есть, миссис Фальстаф.
— Что так? Обыкновенно молодые после первой ночи просыпаются очень даже голодными.
— Миссис Фальстаф, оставьте ваши шуточки для Бадди, — отмахнулся Мартин, давным-давно привыкший к манерам домработницы. — Я сегодня к ним не очень-то расположен.
— Когда вы вообще к ним расположены? — улыбнулась миссис Фальстаф, ставя перед Мартином тарелку с гренками и чашку дымящегося кофе. — То ли дело ваша покойная тетушка. Та всегда смеялась. Эх, чудесной души была женщина!
— Да уж, чудесной, — мрачно кивнул Мартин. — Одно из ее чудес плещется сейчас в моей ванной.
— О чем это вы? — удивленно покосилась на него миссис Фальстаф.
— Да так, забудьте. — Мартин механически взял с тарелки гренок и, откусив кусочек, окончательно убедился в том, что не хочет есть.
— Вы бы хоть кофе попили, — посоветовала ему миссис Фальстаф. — Смотреть на вас больно, какой вялый. Может, вы вчера перебрали? В аптечке есть аспирин.
— Спасибо, миссис Фальстаф, но вчера я был трезв как стекло. И сегодня, увы, тоже. Сейчас приму душ и приду в себя.
Мартин хотел сказать что-то еще, но все слова вылетели у него из головы — на кухню зашла Джекки. На ней была коротенькая футболка, и ему совершенно неожиданно пришла в голову мысль, что под этой футболкой ничего нет. Казалось бы, какое ему дело, во что одета эта девчонка, которая всего-навсего живет в его доме? Но нет, дело все-таки было. И особенно занимал этот вопрос ту часть Мартина, которая никогда не отличалась способностью размышлять.
Джекки сладко потянулась, и Мартин уже не знал, куда девать глаза, лишь бы не смотреть на эту девчонку. Да в чем, черт возьми дело?! Она взбесила его своими вчерашними выходками, снилась ему отнюдь не в эротических снах, а в ночных кошмарах. А проснувшись, он вообще не хотел выходить из комнаты, чтобы не встретиться с ней, а теперь пялится на нее и чувствует неуемное вожделение.
Может быть, дело в том, что раньше он видел ее только в безразмерных футболках и широких брюках, полностью скрывавших достоинства ее фигуры? Но и это глупое объяснение. Мало ли в своей жизни Мартин видел привлекательных женщин? Но что-то он не припомнит, чтобы испытывал такое жгучее желание к девице, которая всего-то потянулась в коротенькой футболке.