Первое, что он увидел на подходе – Митрих, деловито откручивающий пузатому человеку палец. Судя по одежде – очень влиятельному на Илимане человеку. Примерно половина митрихова взвода держала под прицелом остальную группу пленных – уже заметно потрёпанную. Вопросов даже не возникло, в голове мгновенно всплыл нужный кусок диалога с самим Зо Сахаалом, фраза про то, что «за твоими «специальными» пока отправлю кого-нибудь, кто рядом и свободен. Предупрежу, чтоб не помяли». «Кого-нибудь» капитан выбрал идеально. …Двое суток сортировки и содержания в закрытых помещениях, чтобы в первую очередь забрать на орбиту самых перспективных, не дать им всей информации о происходящем на мире, облегчить переговоры и оставить себе пространство для некоторых умолчаний. Всего-то полчаса в заведомо демилитаризованной транспортной зоне, полчаса вахты, на которые у Лема не было - физически не нашлось свободных людей… И чтимые легионеры успели похерить этот кусок работы и обеспечить примерно тонну дополнительных проблем в будущем.
Лем отстранённо предположил, что мгновенно возникшая легкость, хищная упругость в движениях – это очень плохой знак после нескольких суток на стимуляторах. Но сознательно вмешаться в собственные действия даже не попытался, предпочтя роль восхищенного наблюдателя. Когда еще удалось бы посмотреть от первого лица такой спектакль! Он подошел и неторопливо снял шлем. Позволил Митриху хорошо разглядеть издевательскую гримасу, потом сделал учтивое лицо и очень мягко поинтересовался:
- Что здесь произошло, о могучий?
- Ничего, достойного разговора, - Митрих тоже собирался насладится сценой, поскольку подвывающего человека так и не отпустил.
- Позволю себе не согласится. В любом другом случае ты был бы безусловно прав: нарушение прямого приказа не стоит разговоров, только нескольких выстрелов в голову. Но чтимый капитан Зо Сахаал считает собратьев по Легиону слишком ценным ресурсом, и наверняка его огорчила бы твоя смерть. Поэтому я для начала спрашиваю: есть ли у тебя объяснение, которое меня удовлетворит?
Митрих уронил жертву. Своим совсем уже исказившимся восприятием Лем «видел», как расширяются визоры шлема и перекашивается в потрясенной гримасе внешний динамик.
- Ты? Угрожаешь? Расстрелом? Мне? – такое искреннее наивное изумление в голосе Повелителя Ночи – бесценно. Лем в ответ выдал сочувственную, но непреклонную улыбку воспитателя, уже принесшего розги.
- Чему ты удивляешься, досточтимый? Разве славный Зо Сахаал не говорил тебе, что никто из этих людей не должен пострадать?
«А ведь мог и не сказать, с Зо станется…» - меланхолично подумал взрослый и трезвый Лем, поудобнее устраиваясь где-то в районе задней стенки черепа. Вмешиваться в собственную эскападу он по-прежнему не планировал.
- Все живы и не нуждаются в срочной медицинской помощи. Мы на войне, человек, а свежие рабы не всегда послушны. Ты же не ожидал, что они будут идеально повиноваться?
- К рабам у меня нет нареканий, чтимый Митрих. Я по-прежнему не понимаю, что заставило тебя нарушить приказ?
- ТЫ РЕХНУЛСЯ, ЧЕЛОВЕК! – сержант сорвался первым, что не удивительно, Лем-то был искренне весел и спокоен. – Это всего лишь небольшое разъяснение, которое отбило у твоих рабов охоту дерзить!
- Словами ты обойтись не смог? – сочувствия в голосе Лема еще прибавилось. – Должно быть, не легко жить с таким ограниченным словарным запасом. Или ты не показался им достаточно убедительным? Твои «разъяснения» звучали настолько жалко, что даже доспех и трофеи на нем не смогли пробиться через пренебрежение этих безоружных пленников? Как ты со взводом-то управляешься? Или братья повинуются тебе из чистого сострадания?
Полувзвод дружно развернулся к Лему, не опуская болтеров. Митрих – Лем это ясно «видел» - беззвучно шевелил губами, не в силах поверить, что действительно слышит то, что слышит. «Когнитивный диссонанс, – одобрительно прокомментировал Лем-наблюдатель. – Довольно редко встречается в настолько ярко выраженной форме.» Впрочем, скоро ярость наполнит легионера до краев и ему станет наплевать, реально ли происходящее. Лем позаботится об этом.
- Я всего лишь хочу понять, досточтимый. Должна же быть очень веская причина для прямого нарушения приказа, ты же не самоубийца. Что заставило тебя? Пленники были настолько свирепы, что ты решил предотвратить бунт любой ценой, даже не убоявшись сахаалова гнева ? Это великая жертва тогда! Или твоя жажда крови столь велика, о рожденный для битвы? Да, я понимаю: в городе война, и слишком много страшных вооруженных смертных, связываться с которыми ты не рискнул. Но неужели в окрестных руинах не нашлось ни одного слепого щенка, убийством которого ты смог бы утешиться?
- Я—приду—ЗА—ТОБОЙ! – Митрих врубил боевой вокс-модулятор, а к середине клича подключились и все имеющиеся бойцы. Лем «видел» темную волну - звук пополам с ненавистью - которая прокатилась сквозь него, оставив гул в ушах и четкое ощущение взметнувшихся от порыва ветра волос.
- Только если чтимый капитан не придет за тобой раньше, просто заинтересовавшись этими воплями. Ты ведешь себя слишком шумно для неотвратимого Ужаса, сокрытого в пологе Ночи. Не удивительно, что даже щенки успели удрать.
Рявкнули несколько ракетных ранцев, слегка подпалив кого-то из сбившихся в один плотный дрожащий гурт «особо ценных». Митрих сделал шаг… И остановился, словно налетев на стену, а через полсекунды отмахнул ладонью назад, осаживая своих бойцов.
«Интересно, кто? – Лем легко «увидел», что визоры легионеров обращены не на него, а поверх его головы. – Сам Зо, или кто-то из чернецов?»
Он неспешно оглянулся, увидел Первого в полусотне шагов за спиной и снова обратился к Митриху:
- Вот видишь? На такой шум не могли не отреагировать. Впрочем, чтимый Унус не будет вмешиваться в дела капитана. У тебя еще есть время сочинить подходящее оправдание.
Ун подошел, подчеркнуто обогнув Лема, и теперь рассматривал композицию. Полувзвод Повелителей Ночи, так до конца и не вышедших из боевого построения, трясущиеся пленные. И Лем. Что-то такое Первый углядел в лице старшего помощника, что даже не стал в свою очередь задавать сакраментальный вопрос «что здесь происходит?».
- Тебе нужно на корабль, - это был прямой приказ.
- Безусловно, досточтимый. Но также мне нужно присмотреть за погрузкой этой группы военнопленных. К сожалению, мне некому поручить их.
Первый еще раз изучил вежливую улыбку Лема, оценил невменяемое состояние большинства конвоируемых, и коротко рявкнул, обращаясь к ближайшей рабочей группе. Те побросали свои ящики и быстро – кого словами, а кого волоком – отправили пленников к приземлившемуся пару минут назад челноку. Это время Унус простоял молча, судя по всему - общался с Митрихом по внутренней связи. А Лема неприятно схлопнуло внутри головы, внезапно объединив наблюдателя и актёра в одну личность. К счастью, Ун как раз закончил обмен, и развернулся к нему:
- Теперь ты можешь идти?
Отличный вопрос, и Первый тоже заметил его актуальность, быстро подхватив оступившегося человека за плечо.
- Всё, вот теперь могу, - секундная дезориентация оказалась финальным аккордом возвращения в собственный разум. Человек и легионер молча дошли до пассажирской рампы челнока, оставив Митриха далеко за спиной, и только тогда Ун спросил:
- Что это было?
- Я дурак? – вопрос вырвался сам собой и был абсолютно риторическим. Лем с силой провел ладонью по лицу, посмотрелся в забрало шлема, который так и держал подмышкой, и повторил уже уверенно, на грани стона: - Вот я дура-ак!
- Вероятно. Ты действительно не в себе?
- Стимуляторы. Я элементарно пьян.
- Ты на стимуляторах так шатаешься?
- Плоть слаба. И мозг тоже.
- Я потом у Митриха спрошу, что у вас случилось. Но сначала сдам тебя медикам.
- Я его обложил, при всем взводе.
- …!
- Я дурак, говорю же.
- Это новый уровень. Лем, мне кажется, или тебе снова пора просить капитана о помощи?