- Я надеюсь, что смогу удовлетворить ожидания капитана, - на этот раз Лем поднял голову и повторил слегка изменённую фразу прямо в обсидиановые глаза.
- Ты не сказал, - констатировал Унус. Унус был проницательнее своего оригинала.
Лем не мог припомнить в «своем» прошлом ничего более пугающего, чем то, что творилось с ним теперь. Всю жизнь брезгливо презирая алкоголь, сейчас он постоянно чувствовал себя по-дурному пьяным, лёгким и бесстрашным, как мальчишка на карнизе шпиля. «Ты затеял опасную игру» - какое издевательское преуменьшение! Лем фактически обещал целому кораблю защиту от произвола Повелителей Ночи. Защиту одним своим именем.
- Закон Нострамо незыблем: если есть проступок – наказание последует, и оно будет истинно кошмарным. Но люди не могут стать безгрешными, даже если очень хотят, такова их природа. Что остается виновному, кроме как в ужасе бежать, или до последнего скрывать свою вину, выторговывая у беспощадного возмездия несколько минут или дней жизни?
Легионер кивнул, соглашаясь, и едко бросил:
- У тебя от высокого слога язык не устает?
- Я предпочитаю узнавать о проблеме как можно раньше, из первых рук, с максимальными подробностями и готовыми вариантами решения, - Лем послушно перешел на обыденную речь. - Мне нравится, когда накосячивший кадр сам немедленно бежит докладывать мне о проблеме. А он побежит, пулей полетит, потому что вы, грозные легионеры, имеете свои способы узнавать о провинностях, и минута промедления может обернуться твоим, а не моим судом.
- Есть преступления, не допускающие снисходительности.
- Заметишь, что от моего потворства на корабле стало хуже – можешь оторвать мне любую часть тела на выбор.
Легко, очень легко! Лем совершенно не чувствовал страха перед живым воплощением Ночи, с которым сейчас так опасно шутил. Но сама эта немота застарелой, казавшейся основным инстинктом осторожности пугала до тошноты.
- Ты выбрал не то имя, - повторил Унус.
Теперь согласно кивнул уже Лем. Но уходить от темы не стал.
- Повелители Ночи настолько ужасны, что даже безвинному человеку заговорить с тобой лишний раз – и то проблематично. Тебе приходится выведывать и выпытывать то, о чем мне с радостью расскажут, заскочив на чашку рекафа.
- Этот корабль – территория Повелителей Ночи, - в голосе легионера появилось тихое, холодное предупреждение.
- Именно! Не было бы вас – моя персона не смотрелась бы и в половину настолько привлекательной альтернативой! Заметь, от тебя я не прошу смягчиться сердцем.
- Еще бы ты попросил…
Легко, невыразимо легко!
Он не солгал Унусу ни единым словом, и выбранный путь взятия ситуации на корабле под контроль действительно был самым быстрым и эффективным. Но вместо спокойного удовлетворения от хорошо сделанной работы и заслуженной награды, Лем испытывал бешеный адреналиновый восторг. Полёт на гребне волны, скачки верхом на гроксе, падение с орбиты прямо в гущу боя: что сравнится со взглядом Повелителя Ночи, у которого отбираешь трепещущую жертву? Что сравнится с возможностью остановить замах кхорнита, просто встав между ним и обреченным человеком? И что, наконец, сравнится с ошарашенным восхищением тысяч людей, вдруг узревших заступника человечества во плоти?
Да, третий брат действительно не умел бояться, и его страсти не были скованны годами жесточайшего самоконтроля. Только вот где двое старших, которые обеспечат его безопасность? Где ты, Лем – сахаалов любимец, тебя ли я вижу в зеркале? Адреналиновая наркомания затягивает, знаешь? Адреналиновая наркомания не способствует долгой жизни, тем более – на корабле Повелителей Ночи. Здесь неосторожные и очень смелые дополняют собой интерьер, служат наглядным пособием для вразумления прочих… Скоро вежливого противостояния тебе станет мало, скоро ты начнешь нарываться открыто, а непочтительности к легионерам Зо Сахаал не простит даже тебе.
Раньше требовалось прилагать усилия, чтобы внутренние оковы не задушили насмерть. Теперь Лем тратил кучу моральных сил, чтобы удерживать новое «Я» в узде, не давать себе зарываться сверх меры. Пора было возвращать былые привычки, и Лем знал только один путь – тот, который был уже пройден им в прошлой жизни. Пора напомнить себе о собственной уязвимости.
Внешне всё выглядело вполне благоразумно. Лем как раз набрал себе первую пятерку телохранителей, и теперь пожелал провести несколько тренировок с собственным участием – чтобы его бойцы знали, с каким «телом» придется иметь дело, ну и навыки на уровне «уйти из-под атаки за спины охране» пригодятся в случае реальной угрозы.
В прошлой жизни ему хватило бы единственного пропущенного удара, чтобы полностью растерять задор. Но Лем недооценил «третьего брата», не сконцентрировавшись сразу на боли и своей беспомощности. В конце концов, заявленная цель тренировки тоже была правильной, и он позволил себе прислушаться к указаниям своих бойцов и к собственным новым рефлексам, заложенным на этапе формирования матрицы. А доработанное Фиррентисом тело, точно клинок в промасленном холсте, только дремало, ожидая момента показать себя в деле. Лем опомнился через сорок минут, когда Тасвий, глава его охраны, в приказном порядке велел сворачивать занятие, чтобы не перетрудить драгоценного охраняемого. Тасвий выглядел удовлетворенным, и не меньшее удовлетворение, вопреки замыслу, чувствовал сам Лем. Тренировка не принесла нужного результата, скорее наоборот – подарила незнакомую ранее уверенность и в своих физических возможностях тоже. «Дэнни» поднял голову, грозя уже полноценным раздвоением личности. Лем сделал следующие две тренировки максимально провальными, но младший брат внутри только смеялся, напоминая: раньше тебе не пришлось бы притворяться! Младший брат упорно, шаг за шагом, прогрызал себе путь на волю.
***
Известие об убитом офицере и волнениях в жилых блоках Лем получил посреди разговора с Фиррентисом Септимус, и сразу же сорвался к месту событий. Доклад офицера палубы наверняка продублирован Унусу, и успеть раньше карательного отряда Повелителей Ночи было почти невозможно, но очень хотелось, а территориально Лем находился ближе.
Толпу успели локализовать и заблокировать в одном из рабочих залов. Начальник корабельной СБ попытался доложиться старпому, но у Лема были другие планы. Не останавливаясь, он почти силой проломился через внешнее оцепление и оказался на узкой технологической галерее, в метре над бурным морем голов и рук, бестолково машущих самодельными ножами и просто тяжёлыми инструментами. Бойцы СБ прикладами отпихивали лезущих вверх бунтовщиков, уже понявших, что заблокированные гермодвери зала им не вскрыть.
- Какого демона?! – рявкнул Лем, на секунду перекрыв гул толпы. - Всем стоять и опустить оружие!
- Щас уже! Спускайся к нам, офицер!
- Это Первый Помощник!
- Хоть сам Птицеголовый!
- Убийцы! Спускайся, трус!
Двух секунд было достаточно, чтобы с высоты галереи различить предводителя всего безобразия. Об этой секте Лему уже доложили, он не успел, просто не успел разобраться в проблеме. И вот теперь знакомое лицо.
- Спускайся, прислужник убийц!
В воксе Унус сообщил, что они уже на подходе. Время кончилось.
- Постор-ронись! – и Лем перемахнул перила. Люди под ним шарахнулись, освободив достаточно места для приземления. – Эшшарот, я спустился, как ты просил! И я повторяю вопрос: какого демона, Эшшарот?
Он упруго выпрямился и зашагал сквозь толпу, физически ощущая вокруг себя сияющий защитный кокон. Ближайшие к нему люди стихали, опуская оружие, и спешили отойти с дороги. Сам бешеный проповедник тоже явно не рассчитывал на такую сговорчивость, и только молча смотрел, как его паства живым коридором расступается перед одинокой белой фигурой.
- Что помешало тебе просто связаться со мной, Эшшарот?
- Прислужник убийц!
- Я спросил, какого демона ты не высказал свои претензии мне лично? Почему ты орал здесь, вместо того, чтобы орать мне в лицо? Варп и драные демоны, ты поднял на уши весь корабль…
- МЫ ПРИШЛИ ЗА ВАМИ! – громыхнуло от дверей, толпа шарахнулась и смялась, на лицах начал проступать животный ужас.