— Пистолет? — я обернулся и только вздохнул: на пороге ванной действительно лежал пистолет. — Однако… Не высыпаюсь, да и вообще — голова ватная какая-то…
— Вот и всё. Без меня — не поедешь. Могу в машине посидеть, в качестве водителя, если что. Я всё равно вожу лучше тебя! — заявила Ядвига.
— Это да, с этим спорить не буду, — согласился я и пошел прятать пистолет в тайник.
Мне было немного не по себе от того, что дракон помалкивал. Раньше он точно не упустил бы шанс поглумиться над моей неуклюжестью. А теперь — голова гудит, и дракона нет… Что бы это значило? Остаться без такого родного и близкого чудища в такой ответственный момент — страшновато! Спрятав оружие за бачок, я повернулся к раковине, глянул в зеркало над ней, на свою рыжую физиономию, и моргнул, переходя на драконье зрение: все работало! Глаза — горели! Но нужно было уточнить: а вдруг мне кажется?
— Ясь, Ясь, ты не пугайся, скажи — глаза мои светятся сейчас? — я выглянул в коридор.
— Ага! — беззаботно откликнулась девушка, ничуть не смутившись. — Как две паяльные лампы полыхают. А чего?
— А… Проверяю кое-что, — я моргнул. — А теперь?
— А теперь обычные симпатичные пепеляевские глазки. Мне так больше нравится, если что… Что-то случилось, Геор-р-р-гий? — промурлыкала она, вставая и подходя ко мне.
— Пожалуй, что и ничего… — я положил одну ладонь ей на талию, второй — погладил изящный изгиб шеи, и притянул девушку к себе, чувствуя ее горячее дыхание. — Слу-у-ушай, раз уж мы вместе едем, то у нас времени аж до шестнадцати часов, и я подумал, может мы…
— Только двери закрой сначала! — рассмеялась Вишневецкая. — На ключ!
Я ни капельки не волновался, хотя, наверное, стоило. Черт знает, на какие ухищрения может пойти Кшиштоф! Но, с другой стороны, я был уверен: никого, кроме Жевуского он с собой не приведет, слишком велика конкуренция в этой банке с пауками, что зовется кланом Радзивиллов. А еще — черта с два он со мной справится. Дам ему в морду, в крайнем случае, да и дело с концом.
— Ясь! — внезапно сообразил я. — А когда я все эти драконьи штуки использую — я все еще нулевка или уже нет?
— А сам как думаешь? — она вела машину, периодически поглядывая в зеркала заднего вида. Красиво у нее это получалось — руль, педали, кнопочки всякие… У Вишневецкой вообще всё получалось красиво. — Ладно, даю подсказку: в Мнемозинской Хтони тебя хуорны атаковали?
— Нет! — помотал головой я.
— А ты глазки свои зажигал? Или чешуей покрывался? Может, по потолку бегал? — накидывала варианты девушка.
— Не-а! — до меня стало доходить. — А в подземельях Горыни, стало быть, зомби — тоже сущности в целом магические — на меня набросились! Но там я уже очешуел всерьез… Погоди, а Лясковичи? Когда я к Мартышке ходил?
— А там что было? Кидались на тебя твари? — она заинтересованно посмотрела на меня.
— Не особенно… Не помню, не заметил. Но глазками я смотрел. Но не чешуел… Однако! — это было занимательно — порассуждать про степень очешуения, когтистости и зубастости, необходимую для того, чтобы Вселенная переставала считать меня Георгием Серафимовичем Пепеляевым-Гориновичем, и я переходил в статус страшной огнедышащей рептилии по имени Пепел.
Пепел? З-з-з-замечательно, у моего альтер-эго теперь и имя есть… Впрочем, имечко привычное. Удивляться не приходится.
— Здесь поворачивать? — поинтересовалась Вишневецкая, сбрасывая скорость.
— Ага, направо есть съезд. Там на опушке притормози, дальше — пешком, дорога совсем убитая, — откликнулся я.
Мысль про то, что каким бы страшным драконом я не был, но агрессивное воздействие на меня магией вполне возможно теперь не давала мне покоя. Я видел, как коллектив колдунов глушил Инлуна, и стоит признать — получалось у них весьма бодро! Утешало одно — завалить они его без моей помощи так и не смогли, так что… Можно бодаться! Еще бы понять тему с менталистами — вот кто был реально страшен! Есть против них защита или нет? С другой стороны — пусть только попробуют покопошиться в моей башке, там и бес ноги сломит! Мы их с парнями на троих в чертогах разума отпинаем, думаю… Хотя вот парней-то я не чую, и это настораживает! Привык я к ним, сжился уже…
Кабриолет, шурша покрышками по грунту и ветвями сосен — по раздвинутой крыше, заехал в подлесок и остановился.
— У меня такое чувство, что тебя волнуют какие-то другие проблемы, а не тот факт, что ты собираешься отдать настоящему стоеросовому туебню ужасненько мощные артефакты! — проговорила Яся.
— М-м-м-мда, — кивнул я. — Пожалуй, так и есть. Этот самые стоеросовый нынешней ночью поклялся и кровью подписал бумагу, что не будет трогать Вышемир, меня и моих близких. А Несвижскую ординацию Кшиштоф пусть хоть с земли сотрет, я перспективе этой вращенье придавал, и осью оного являлся мой детородный орган!