— Ну что, Георгий Серафимович? — Рикович был уже тут как тут. — Видите — всё получилось, все довольны… Сейчас вас наши специалисты проверят на остаточные следы, и — можете быть свободны. И вот еще что… Как насчет постоянного сотрудничества? По договору подряда, внештатным э-э-э-э… Лаборантом, консультантом — посмотрим, какая есть вакансия. Хорошие деньги! Вы чем вообще собирались заниматься после демобилизации?
— Детей учить, — выдал я. — Чем же еще?
— Да? — удивился он. — Вы что — идейный?
— А вы — нет? — парировал я.
— Действительно… Так вы подумайте над моим предложением, ладно? В конце концов, одно другому не мешает. Да и приработок, учитывая педагогическую специфику, не лишним будет…
— Мне бы домой, а? — знать бы еще, есть у меня тут дом или нет! — Устал как собака… А вообще — подумаю.
Ну да, в любом из миров учитель — это призвание. Хотите денег — идите в бизнес. Или внештатником в мутную контору под названием Сыскной приказ. Земским ярыжкой на полставки. Отличные перспективы!
— Да-да-да… — засуетился Иван Иванович. — Пойдемте, пойдемте! А деньги и документы Наталья Кузьминична в машину принесет.
Мне уже было плевать на деньги, если честно. Больше всего на свете хотелось лечь на какую-нибудь горизонтальную поверхность и не двигаться часов восемь, а лучше — десять. Но, несмотря на бешеную усталость, я чувствовал себя практически счастливым. Дракон не обманул! Это и вправду похоже на новую жизнь, новый мир и новые возможности. А тот факт, что я ни бельмеса не врубался в суть происходящего… Ну, когда это останавливало настоящих историков?
Глава 4
Депрессия
Солнце почти спряталось за крыши домов, последние оранжевые лучи освещали песочницу с парой забытых игрушек. Шумели листвой высокие каштаны с выкрашенными побелкой стволами, два кабыздоха дворняжьей наружности обильно справляли малую нужду на трансформаторную будку с облупившейся штукатуркой.
В беседке, увитой диким виноградом, в домино играли орки. Я стоял, как дурак, у второго подъезда дома №3 по улице Мира и пялился на самых настоящих орков: зеленых и клыкастых, которые ляпали костями по деревянному столу и орали:
— Дубль-нах!
— Мыло-врот!
— Рыба-ять!
Рядом с ними на столе стояла большая пластиковая бутылка с пивом — литра на два, настоящая «торпеда», и загаженная табачным пеплом и окурками банка из-под шпротов. Орки время от времени прикладывались к пиву, рыгали и курили.
— О! Гоша-нах! — заорал один из них, в трениках и растянутой майке-алкашке. — Мужики, Гоша с армейки вернулся-ять!
— Го-о-оша-а-а!!! — завопили орки и кинулись ко мне — здороваться и обниматься. — Сосе-е-ед!
Сказать, что я одурел — значит ничего не сказать. Орки? Обнимаются? Однако! При этом тело мое работало независимо от сознания: жало зеленые руки, хлопало по плечам и приветствовало этих действительно стремных на вид типов:
— Рад видеть, Шкилет! Приветствую, Морда, как сам? Как там твои спиногрызы, Зебра?
Ничем другим, кроме как вмешательством подсознания и памяти тутошнего Пепеляева, я это объяснить не мог. Похоже — он реально знал этих клыкастых тварей и никакого когнитивного диссонанса от наличия фэнтезийных монстров в ржавой беседке во дворе жилого четырехэтажного дома не испытывал. Это были его знакомые, что-то типа вечных алкашей у подъезда.
— Пиво-ять бушь? Посидишь с нами-врот? — интересовались зеленокожие мужики. — А то сгоняем за догоном-х? Возьмем-ска на магазе бырла и кильку в томате-нах, а? Ха-а-арашо посидим-нах!
— Спать хочу — сил нет, — признался я. — Домой пойду.
— Ну, давай-давай, нах! — одобрили соседские орки. — Ключи твои у Шиферихи, зайди к ней, она дома.
Знал бы я еще, где живет эта Шифериха, и что это за зверь такой…
— Гошенька! — высунулась из окна второго этажа какая-то необъятная красномордая баба. — Мейне херцен, поднимайся ко мне, я тебе ключики отдам! И пирогами угощу!
Наверное, это и была Шифериха? Свой-то адрес я знал, посмотрел в медицинской карте. В бумажном, человеческом, привычном мне документе! Там хоть и латинкой, а буковки написаны — можно прочитать… А вот идентификационная карта, которая вместо паспорта, водительских прав и военного билета использовалась, оказалась пластиковой, с чипом. Я так понял, что кое-кто вообще тут браслетом ограничивался, но в той области, что местные называли «земщиной», документ с мордой лица на фотографии был необходим.