Для каждого из них вернувшееся сознание стало проклятьем. Каждый видел лишь кромешную тьму, каждый слышал лишь собственный голос и каждый был распят на стене, схваченный мощными кольцами фиксаторов.
Потом к каждому из них приходили два исчадия бездны, демон и ксенотварь, легионер Хаоса Зо Сахаал и покоренная им тёмноэльдарская ведьма. Допрос всегда начинался нейтрально, но какие ответы могли услышать проклятые хаоситы от Священных воинов Астартес? И каждый из пленных сполна познал искусство Повелителей Ночи, каждый вкусил ласки темной эльдарки.
Были те, кто выдержал всё и умер с именем Императора на устах. Их было мало. Были те, чья духовная слабость уберегла тела от тяжелых повреждений. Их было еще меньше. Остальные же оставались висеть в оковах грудами кровоточащей плоти, слишком сильной плоти, чтобы умереть. И тьма вокруг них пахла кровью, а литании горьким пеплом осыпались с губ, оскверненных криками боли и словами отчаяния.
К некоторым пришли медицинские сервиторы, чтобы скобами стянуть наиболее широкие раны. Иногда бесформенные механизмы появлялись рядом, чтобы затолкнуть в рот пленника сгусток белковой смеси и залить несколько глотков воды. Они появлялись очень редко.
А потом, вечность спустя, в каждой из крохотных камер зажегся неяркий свет, и несколько сервиторов омыли с тел пленников коросту грязи и крови, очистили стены и пол. И в комнату к каждому входил беловолосый человек в белой с серебром одежде. Его взгляд был спокоен и ясен, а ореол хаоситской скверны заставлял сердца Священных воинов вскипать бессильной яростью. Каждого из прикованных пленников он приветствовал по имени и каждому говорил с улыбкой: «Ты – моя доля добычи, выделенная моим господином. Скажи, есть ли у тебя пожелания, ибо многие из них я могу выполнить».
Ему желали смерти и вечной агонии в бездне Варпа, желали убить его своими руками, желали гибели этому кораблю и всем исчадиям Хаоса. Таких пожеланий было большинство, и человек молча уходил из камеры.
«Пить!» - ответил самый истощенный из пленных, и сервитор тотчас поднес к губам жаждущего чашу с водой.
«Скажи, сколько здесь моих братьев?» - пожелал другой воин. «Около полутора сотен, - ответил человек. - Но многие из них погибнут очень скоро». И более воин не спросил ни о чём.
«Желания? Желаю получить Аквилу, дабы смотреть на нее во время молитвы. Желаю получить свою броню и оружие, дабы сталью вырезать хаоситскую скверну из тела Империума. Желаю возобновить боевые тренировки, дабы мог вернее повергать во прах врагов Императора», - сказал третий Астартес. И улыбка радости озарила лицо человека. «Аквилы должны быть среди наших трофеев, одну из них доставят тебе. Броня и оружие – увы, они скорее всего уже взяты кем-то из легионеров. Что же до тренировок, это возможно, если ты примешь мои условия». «Я не стану служить тебе и не предам моего Императора», - холодно ответил воин. «О, речь не об этом. Я прошу тебя лишь о безопасности для моих служителей, - улыбнулся ему человек и добавил: - Меня зовут Лем».
Имя этого Астартес было Игнаций, и он первым из братьев узнал, что с человеком по имени Лем слишком легко договориться.
========== Часть 1. Надежда - первый шаг ==========
Не прошло и стандартных суток, как в камере Игнация появился техник-сервитор. Он по очереди сменил замки в фиксаторах, удерживающих тело Астартес, на сложные механические узлы. Затем, в сопровождении еще нескольких сервиторов и гравиплатформы, в комнату вошел Лем.
- Приветствую доблестного Астартес – без тени насмешки произнес человек. – Значит, по поводу тренировок. Другого помещения я тебе дать не могу, а здесь места для полноценной боевой тренировки не хватит. Но для постепенного восстановления и разминки пока сойдёт. Соответственно, полноразмерного тренировочного оружия тоже не дам, пока будет вот это, укороченное, - Лем говорил деловито, и будто даже слегка извиняясь за несоответствие предлагаемого инвентаря высоким требованиям Астартес. Словно разговаривал с неожиданным гостем, а не с прикованным к стене пленником.
- А условия такие. Кандалы твои будут открываться дистанционно. Делаешь здесь, что хочешь, но не пытаешься раскурочить механизмы замков и повредить пиктер наблюдения, - Лем махнул рукой в сторону черного глазка под потолком. – Когда наступает время уборки и доставки пищи, ты слышишь механический голос, вот такой, - Лем театрально взмахнул пальцем и в камере послушно раздался голос автоинформатора: «Пожалуйста, займите место в удерживающем устройстве». - И ты смирно идёшь и занимаешь. И не мешаешь замкам нормально закрыться. Когда служители заканчивают работу и уходят, замки открываются.
Лем внимательно посмотрел в потемневшее лицо Астартес.
- Я ничего у тебя не отнимаю. Нечего у тебя сейчас отнять. Мы оба знаем, что ты славный священный воин на мерзостном хаоситском корабле, и с удовольствием вырвал бы сердце каждому, у кого оно здесь найдется. Твоё место - в кандалах, выпускать тебя никто не собирается. Я предлагаю тебе вариант, при котором кандалы на тебе только тогда, когда они нужны. Но гонять сюда взвод легионеров каждый раз, когда тебя надо запихать обратно в фиксатор, я не буду. Если ты не подчиняешься нескольким предупреждениям подряд, из комнаты просто откачают кислород. А когда ты совсем вырубишься, придет-таки пара легионеров в броне и повесит тебя обратно на стенку. И больше замки не откроются, и не будет никакой разминки, а будет медленная атрофия мышц. Вопросы?
Пока Лем говорил, сервиторы разгрузили платформу и замерли у двери. Человек еще раз поймал яростный взгляд космодесантника.
- В общем-то, прямо сейчас с тебя решение и не требуется. Решать будешь, когда информатор заговорит. Доброго дня, славный воин.
И человек вышел вслед за сервиторами. Через минуту с коротким жужжанием сработали механизмы на замках. Медленно и недоверчиво Игнаций начал откидывать стальные дуги.
Он был свободен. В камере 2 на 3 метра, за мощной дверью, на вражеском корабле. Но истосковавшееся по движению тело ликовало вопреки мрачной реальности. Игнаций сам не заметил, как начал выполнять «Возвращение в строй» - разминочный комплекс, предписанный братьям после тяжелых ранений. Закончив первый цикл, воин отправился исследовать пространство. Не прикасаясь, осмотрел механизмы фиксатора, ощупал стены и пол, проверил на прочность дверь. Разобрал горку оставленных Лемом вещей.
Пара коротких, но очень тяжелых дубинок. Пятилитровая фляга воды. Термоконтейнер, в отделениях которого обнаружился обед, даже с куском настоящего мяса, и набор столовых приборов. Тренировочная роба Астартес, вероятно прямо из запасов его же Ордена, но все нашивки срезаны. Флакон очищающего геля и большая стопка универсальных салфеток. И герметичная ёмкость для отходов.
Оставленные вещи беспощаднее сотен слов.
Соблюдать чистоту своего тела. Не стоять всё время обнаженным и распяленным, как туша перед разделкой. Пить и есть, пользуясь собственными руками. Двигаться, возвращая застоявшимся мышцам силу и эластичность, двигаться, чтобы не оказаться однажды беспомощной жертвой, которую не спасут даже свободные руки. Все это возможно, если иногда ненадолго возвращаться в оковы.
Только иногда ненадолго возвращаться. Добровольно. Добровольно вкладывать руки в обручи фиксатора. Самому. Чтобы маленький хрупкий человек не боялся за сохранность своих маленьких хрупких служителей. Вставать, прижимаясь спиной к стене, раскидывать руки, расставлять шире ноги и позволять обручам защелкиваться на руках, на ногах, на горле. Самому, добровольно.
Багровая ярость захлестнула воина и так же мгновенно отхлынула. Игнаций стоял, вцепившись в стальную дугу, предназначенную для его левого запястья. Так и не рванув проклятую железку всей силой, не раскрошив пальцами маленький сервомоторчик, космодесантник отшатнулся и отдернул руки. И пошел по тесной комнате яростным вихрем боевого канона, выжимая из тела все забытое и все пережитое, полностью сосредоточившись на ритме шагов и взмахов. «Желаю возобновить боевые тренировки, дабы вернее повергать во прах врагов Императора. Такова моя воля и таково единственно верное решение». И мгновенно застыв в немыслимом рывке, Астартес обернулся к черному зрачку под потолком.