- Возможно. Мы видели в бою его взвод, но и других легионеров Хаоса мы видели тоже. Они были заклеймены скверной, отвратительны и кровожадны. Ты специально показываешь нам лишь тех, кто выглядит благородными и незапятнаными Хаосом.
- Ну естественно, я именно их вам и показываю! Я тебе больше скажу, такой взвод – единственный в своем роде. А надо было сюда привести типичного легионера Хаоса? Нурглопоклонника в одном шаге от обретения Благословенного Бессмертия, или тех, кто до изжоги ненавидит Императора и верные ему Ордена? Зачем? – Лем смотрел на астартес, как на неразумного ребенка.- Испытывать ненависть и отвращение к легионерам Хаоса боевые братья умеют и без посторонней помощи. Я же хочу показать, что «Легионер Хаоса» - только слова, а кем и чем быть, каждый выбирает сам.
Человек внимательно посмотрел прямо в глаза Игнацию.
- И я никого не буду заставлять вежливо приветствовать тварь Хаоса, или слушать выступление Несущих Слово о лживости имперской доктрины. Я не собираюсь вас калечить, помнишь?
***
Однажды к Лему подошел сержант Улириан, а с ним боевые братья Игнаций, Лициний и Фортунат. И Улириан произнес, явно не ожидая ничего хорошего в ответ:
- Мастер Лем, ты никогда не говорил, служения чему ожидаешь от нас. Не Хаосу и не Императору, но что есть кроме них? Ты говоришь «Я хочу», и «Мне нужны», но кто ты, и для каких дел тебе нужна сила астартес?
Лем медленно обвел воинов взглядом. Чуть дольше смотрел на Игнация, спрашивая: «Ты надоумил?», а Игнаций молча отвечал: «Я, командир». И ясная улыбка засияла на лице человека.
- Отличный вопрос, сержант! Разумеется, я расскажу вам!
========== Часть 3. Вера должна быть подкреплена делами ==========
- Сколько бойцов экипированы полностью?
- Девять, мастер.
- Марсий только вчера получил броню. Он достаточно сработался с духами машин?
- Да, мастер. Марсий начал знакомство с ними задолго до завершения отделки.
- Он поступил мудро. Эти девять воинов через шесть часов отбывают со мной. Нам предстоит несколько дней перелёта, а потом битва. Ожидаю вернуться сюда дней через десять. Сообщи мне, кто примет командование остающимися, на время твоего отсутствия.
Лем вдоволь повеселился, созерцая лицо Улириана.
- Отомри, сержант. Вам пора возвращаться в строй. Через шесть часов к вам прибудет сопровождающий, встретимся на посадочной палубе.
***
- Разве тебя надо гнать в битву плетью? Наоборот же, только прямой запрет удержит тебя от участия. А если б я захотел назначить тебя писарем, было бы должным и искренним твое усердие? Не отвечай, не надо. Если кто-то из моих людей плохо справляется со своими обязанностями, я просто ищу, с чем он справится хорошо. Если такого дела нет – он не будет моим человеком, я не держу балласта. Если бы я упирался, заставляя кого-то делать то, что он делать не хочет и не может, я был бы плохим господином, только и всего. Я так не поступаю. Я ищу дело, нужное для меня и желанное для исполнителя.
И поэтому никто из вас не станет делать того, чего делать не пожелает. Только те бои, в которые вы рвётесь сами. Только то, что каждый сам почитает правильным. Мне не нужно проваленных операций и лишних жертв. Я дам вам только те битвы, которые будут желанны для вас.
***
Астартес прыгают с зависшего транспорта. Внизу – зеленокожие, не море их, но изрядное озеро уж точно. Ликующее пламя в сердцах, ликующий рев рвется из груди. Битва, битва с ксеносами на имперском мире! Император, услышь меня, я здесь и я делаю то, что должно! Я вижу телеметрию своих братьев, я чувствую радость каждого из них. Мы несем очищение этой планете!
Орки бегут в панике, Священные воины расступаются широким кругом, давая транспорту высадить группу разведчиков. Человечки будут искать следы, а непобедимые астартес не дадут ксеносам помешать поиску.
День обретает ритм: перелет – вырезание ксеносов – работа следопытов - перелет. День, по нагрудник залитый кровью врагов. Ночевка в транспорте, Лем говорит: зачем жечь топливо до орбиты; две ночные атаки, земля вокруг лагеря хлюпает, не успевая впитывать кровь. Снова день поисков и резни-резни-резни, как же много здесь этих тварей, мы купаемся в их криках, мы упиваемся их смертями! Иногда из общей зеленой массы вылезают их уродливые вожаки, но и им не суждено иной судьбы, кроме смерти во славу Императора.
Море зеленокожих, теперь действительно море, и в нём – островок кривобоко упавшего транспорта. Снова неудержимые астартес прыгают с воздуха и начинают свою праведную работу. Ксеносов очень, очень много, но Император направляет руку мою и мощь его в броне моей, да повергну я нечистых тварей, да прольется кровь и омоет сей мир от следов их. Мой меч – моя молитва, удар мой неотвратим и верен. Во славу Императора!
И когда недобитки ксеносов привычно бегут, астартес так же привычно оцепляют место высадки. В бронированном боку транспорта открывается брешь и из нее, отбиваясь от увещевающих его спутников, вылетает некто в пестрой одежде и вычурных татуировках.
- Я говорил вам, черви безмозглые! Я говорил, что матушка может всё! Видите, это настоящие астартес, здоровые какие, я говорил вам, что матушка поднимет на уши хоть Лордов Терры! А вы, гроксова отрыжка, сомневались. Рад видеть вас, славные воины!
- Ваша правота неоспорима, господин. Ноблесса Намибия весьма встревожена вашим исчезновением. Она пожелала, чтобы лучшие силы… – Лем мурлычет в ухо спасенному и под руку провожает его в подлетевший транспорт, не тот, на котором прибыл сам. А за их спинами смыкаются телохранители Лема, отрезая нобиля от его потрепанной свиты. Дверь транспорта закрывается и Лем оборачивается к оставшимся.
- Сложите оружие, и вам не будет причинено вреда. В противном случае вы остаётесь здесь.
И свита сдается, понимая, что своего подопечного они уже потеряли.
- Уходим.
Грузятся пленные, заходит в транспорт Лем, за ним его смертные телохранители. Последними стягиваются астартес. Задача выполнена.
*
- Скажи мне, брат, неужели достойнее было бы покориться воле Лорда-Инквизитора, чем сражаться с ксеносами, пусть и по приказу еретика? Воля Императора – видеть нас баранами под ножом Инквизиции? Или мы рождены для боя и делаем то, что должно?
- Брат мой, мы уже сделали выбор. И человек не дает мне причин считать, что мы ошиблись.
***
- Лично со мною Император никогда не разговаривал. Есть люди, которые говорят от Его имени то, что сказали им от Его имени другие люди и так до бесконечности. И любой из них может оказаться предателем или дураком. Всю жизнь свято исполнять то, что почитаешь волей Императора и вдруг узнать, что это была лишь воля твоего десятника – я не могу представить судьбы отвратительнее. Поэтому я служу Зо Сахаалу. Он здесь, на корабле, и если я считаю его приказ странным, я пойду и уточню, понимаете? Не многим хватает смелости, но те, кто спрашивает – получают ответы. И если у меня есть сведения, неизвестные моему капитану, я сообщу их ему, и он пересмотрит решение. И я могу быть уверен, что посмевший исказить его приказ умрет быстро и болезненно. Это и есть причина моего впадения в ересь, это то, чего я искал и не нашел в Империуме.
***
- Да хоть сам Лорд-Командующий с Терры! Ваши документы не имеют здесь власти, а ваши обвинения ни черта не стоят!
- Комиссар, доказательства моей правоты – прямо за вашими постами. Идите и проверьте.
- У нас приказ – не приближаться к охраняемому объекту. Связывайтесь с командованием, а до связи – убирайтесь.
- У нас нет времени, комиссар. Ваша непреклонность делает вам честь, но сейчас она неуместна.
- Убирайтесь!
- Майор Крайнер, этот человек имеет право отдавать приказы в вашем присутствии?
- Комиссар Финдрейк – опытный солдат и верный…