Сагрон взглянул на дочь, потом — на друга, кажется, разрываясь и не зная, где он будет нужнее, и Марта наконец-то заставила себя выбраться из маминых объятий и спокойным, насколько это вообще было возможно, голосом произнесла:
— Да вы идите, только я тут побуду, хорошо?
— Конечно, — улыбнулась Котэсса. — Мы скоро вернемся, солнышко. Точно всё в порядке?
— Да, — быстро закивала девушка. — Конечно! Просто устала немного…
Просто их приключение заняло чуть больше, чем четыре часа.
Тем не менее, Марта смогла заставить себя не разрыдаться. Она даже дождалась того момента, пока родители и семейство де Канов наконец-то удалится вместе с Риком на поиски всё той же бывшей аномалии. Другие маги, кажется, и вовсе не замечали Марту, не обращали на неё внимание, но сейчас девушка была тому только рада.
— Как ты себя чувствуешь? — Зардан подошел к ней и осторожно коснулся плеча. — Всё в порядке? Магия в норме?
— В норме, — кивнула Марта. — Просто… Мне кажется, это не сутки прошли, а самый настоящий год. Я даже не думала, что волновалась настолько сильно…
— Пройдет.
— Пройдет, — подтвердила она. — Ты будешь связываться с отцом? Расскажешь ему?
— Да, конечно, — Зар улыбнулся. — Только, наверное, не буду рассказывать ему про ма… Про Олладу, — он явно не знал, как правильно называть женщину. — Надеюсь, она будет там счастлива.
— Обязательно будет! — воскликнула Марта, даже не зная, с чего она вдруг так решила. — Конечно! Ты не переживай об этом, Зар. Наши приключения, кажется, закончились наконец-то.
— Закончились, — подтвердил парень.
Голос его звучал как-то глухо, и Марта неожиданно для себя осознала: сейчас должно произойти что-то важное. Настолько важное, что повлияет, возможно, на всю её жизнь. И на Зардана тоже.
— Я подумал, — улыбнулся Зар, — и решил, что насильно мил не будешь. Потому, если ты хочешь, мы расторгнем кураторский договор, как только вернемся в университет. Потом поговорю с папой, я же обещал тебе место артефактора, правда.
— А потом? Просто уйдешь? — слова сорвались с языка Марты быстрее, чем она успела себя остановить. Успела сказать, что она…
— Уйду, — кивнул Зардан. — Если ты решишь, что тебе это нужно. Да и сейчас, наверное, тебя оставлю. Потом встретимся… Надеюсь.
Он наклонился к девушке, поцеловал её в уголок губ, будто прощаясь… И отступил. Посмотрел, так, как обычно смотрят в последний раз, и спешно зашагал прочь, к выходу из замка, оставляя Марту одну.
Девушка заставила себя стоять на месте. Секунда, две… Оно и к лучшему. Наконец-то она не будет требовать, чтобы Зар оставил её в покое — он и так ведь уже это сделал! Не придется доказывать ему, что она не нуждается в мужском твердом плече, что ей вообще всё это не нужно…
Теперь она свободна.
Совсем.
И, появившись в НУМе, больше не должна будет выглядывать Зара в толпе, опасаться, что её куратор вновь появится рядом, выскочив, как из-под земли, переживать, что Бенни, Любимчик и Грэм устроят очередной скандал…
Какой скандал?!
Против принца?!
Или, может, им теперь помешает ректор? Да не помешает, потому что ректор теперь — её отец. И кураторский договор будет расторгнут ровно в тот момент, как этого пожелает Зардан, потому что он, в конце концов, принц.
И Марту спрашивать никто не будет.
Кроме самого Зара.
А он спросил её только что. Даже если не совсем прямо. Спросил, поинтересовался, в самом ли деле она хочет вот так расстаться, раз и навсегда. Признать, что то, что между ними было, случилось только для дела, а теперь остались лишь приятные, теплые воспоминания…
Марта решительно мотнула головой. Какое для дела? И почему она вообще стоит здесь, как вкопанная, если может догнать Зардана, остановить его и сказать, что тоже испытывает к нему чувства? Девушки не признаются первыми? О, да какой дурак вообще это придумал.
Она отмахнулась от чего-то невидимого, привлекая к себе несколько удивленных взглядов, и решительно бросилась прочь из замка.
На улице было прохладно, но ещё довольно светло. Пахло близящейся весной, и Марта втянула воздух полной грудью, чувствуя, как всё стремительно раскладывается по полочкам у неё в голове. В какой-то момент девушке вдруг стало абсолютно всё понятно, и она уже больше не сомневалась в том, как надо поступить.